"Ллойд Биггл-младший. Заговор Глендовера ("Шерлок Холмс" новые приключения) " - читать интересную книгу автора

оплачивались, хотя, возможно, и не так щедро, как ему бы хотелось. Он с
интересом рассматривал людей из другого лагеря, и на его губах играла чуть
заметная ироническая улыбка.
Острее всего состояние отверженности переживал, конечно, Мадрин,
валлийский поэт. Он знал, что английская аудитория смотрит на него свысока,
причем независимо от того, принимает ли он от английского патрона
вознаграждение за свои стихи или нет.
- Ну как ваши успехи в валлийском? - спросил меня подошедший Веллинг.
- Cadair ydy hwn - это кресло, - проговорил я, вспомнив урок, который
дали мне Меган и Гвенда, - но я пока не знаю, как сказать: "Позвольте мне
сесть".
Веллинг весело рассмеялся.
- Есть валлийская пословица: "Dyfal donc a dyrry garreg". Она означает:
"Долби камень, и он расколется".
- Буду долбить. Но у меня сложилось впечатление, что в валлийском языке
много слов, которые просто невозможно выговорить.
Он опять рассмеялся и подвел меня к книжным полкам. Достав небольшой
томик, он открыл его, и я прочитал на титульном листе: Джон Торбек "Записки
и воспоминания о путешествиях по Уэльсу". Книга была издана в Лондоне в 1749
году. Веллинг стал перелистывать страницы и, найдя нужное место, начал
читать:
- "В валлийском языке прежде всего поражает его чистота,
неиспорченность никакими диалектами. Латынь была исковеркана вандалами и
прочими варварами, но этот язык остался абсолютно нетронутым. Однако с
нагромождением в нем согласных дано справиться не каждому. Один из моих
знакомых попытался произнести одно многосложное валлийское слово и чуть не
задохнулся; нам пришлось похлопать его по спине и тем буквально спасти его
жизнь. И все-таки необходимо признать, что это истинно британский язык,
который развился на несколько столетий раньше грубого языка, называемого
ныне английским".
Он захлопнул книгу, поставил ее на полку и, посмотрев на Холмса,
осведомился:
- Кто этот джентльмен рядом со священником?
- Его старый друг. Забыл, как его имя, - что-то связанное с дубинкой.
- Батт, - пришел мне на помощь Мадрин. - Его прадед делал дубинки.
- Вспомнил, - сказал я. - Его зовут Хаггарт Батт. Он барышник, торгует
лошадьми.
- Очень странно, что у священника такой друг, - заметил Веллинг.
- Они, кажется, учились вместе, - объяснил я. - Он довольно хорошо
воспитан и, как я слышал, незаурядно играет в шахматы.
- Все понятно! - воскликнул Веллинг. - Всякий, кто играет в шахматы,
становится другом священника. И все же странно, что хорошо воспитанный
человек барышничает на ярмарках. Пойду побеседую с ним. Попробую продать ему
лошадь.
- Говорят, он такой ловкий торговец, что не успеете вы оглянуться, как
он уже уговорит вас самого купить у него лошадь, - попытался я создать
рекламу Холмсу.
К нашей группе присоединились братья Роберте, двое музыкантов из
известной семьи арфистов, проживающей в Ньютауне. Они даже выступали перед
королевой Викторией и уже были приглашены играть и петь перед королем