"Питер С.Бигль. Архаические развлечения" - читать интересную книгу автора

смеялась.
- Мне кажется, вы позволяете себе откусывать лишь верхнюю корочку
ваших переживаний, - сказала она, - довольствуетесь тенью. А самого
лучшего не трогаете.
Фаррелл взял лютню, дышавшую, как медленно просыпающееся существо.
- Вот оно - лучшее, - сказал он, начиная играть павану Нарваэса,
которой страшно гордился, потому что сам переложил ее для лютни.
Просвечивающие аккорды, трепеща, соскальзывали с его пальцев. Пока он играл,
вошел Бен, и они кивнули друг другу, но Фаррелл продолжал играть, пока
павана не оборвалась на нежном и ломком арпеджо. Тогда он отложил лютню и
встал, чтобы обняться с Беном.
- Испанское барокко, - сказал он. - В последний год, примерно, я его
много играл.
Бен взял Фаррелла за плечи и потряс - медленно, но с силой.
- А ты изменился, - сказал Фаррелл.
- Зато ты ничуть, только глаза, - ответил Бен.
Зия наблюдала за ними, зарыв руку в мех Брисеиды.
- Занятно, - медленно произнес Фаррелл, - а вот твои глаза нисколько
не изменились.
Он продолжал разглядывать Бена, опасливо, зачарованно и с тревогой. Бен
Кэссой, с которым он дожидался автобуса на утреннем нью-йоркском снегу,
удивительно походил на дельфина, а в едких водах школьного бассейна он и
двигался, как дельфин, легко и игриво. На суше же он, высокий, сутулый и
близорукий, то и дело о что-нибудь спотыкался. Но теперь он двигался с
энергичной сдержанностью Зии, и лоснистая кожа его обветрилась до суровой
прозрачности парусины, а круглое, моргающее лицо - с дельфиньим лбом,
по-дельфиньи клювастое, по-дельфиньи лишенное теней - погрубело, замкнулось
и накопило столько темноты, что хватило бы и на замок крестоносца. После
семи лет разлуки Фаррелл, разумеется, готов был увидеть и ставшую чище кожу,
и первую седину, но мимо этого человека он прошел бы на улице, и лишь отойдя
на квартал, обернулся бы неверяще и изумленно. Тут Бен по старой
библиотечной привычке сунул в рот костяшку левого мизинца, и Фаррелл
машинально произнес:
- Не делай этого. Мать же тебе не велела.
- Если тебе можно щелкать в классе пальцами, да к тому же пальцами
ног, так и я могу грызть мизинец, - ответил Бен.
Зия, подойдя, молча встала с ним рядом, и Бен обнял ее за плечи.
- Это мой друг Джо, - сказал он ей. - Он стаскивает под столом
башмаки и черт знает что вытворяет своими ступнями.
Затем он глянул на Фаррелла и поцеловал ее, и она прижалась к нему.
Немного погодя, она ушла переодеваться, а Фаррелл начал рассказывать
Бену про Пирса-Харлоу и открытый зеленый автомобиль, но рассказ получился
сбивчивым, поскольку Фаррелл толком не спал уже тридцать шесть часов, и
теперь все они на него навалились. Поднимаясь по лестнице на пути в
свободную спальню, он вспомнил о двух недавно разученных пьесах Луиса
Милана, которые ему хотелось сыграть Бену, но Бен сказал, что ониподождут.
- У меня в девять занятия и после еще работа на кафедре. Поспи до
моего возвращения, а потом сможешь играть для нас хоть целую ночь.
- А что у тебя там в девять? - Фаррелл, не раздеваясь, свернулся под
стеганым одеялом и с закрытыми глазами вслушивался в голос Бена.