"Питер Бигль. Лила, оборотень" - читать интересную книгу автора

перед окном в ожиданьи луны. Фаррелл возился с посудой, с
пакетами для отходов, кормил кошку. В эти минуты он всегда
испытывал неловкость. Он как раз спросил у нее: "Как по-твоему,
сохранить остатки риса?" - когда звякнул телефон.
Звонила мать Лилы. Она теперь названивала по два-три раза
в неделю.
- Это Берника. Ну, как там нынче мой ирландец?
- Все нормально, Берника, - сказал Фаррелл.
Лила вдруг закинула назад голову и мощно, с подвыванием
выдохнула воздух. Кошка беззвучно зашипела и смылась в ванную
комнату.
- Звоню, чтобы заманить вас к себе в эту пятницу, -
продолжала миссис Браун. - Ко мне собирается пара старых
друзей, и что если не будет никого помоложе, мы так и просидим
весь вечер, разговаривая о том, по какой причине у
Прогрессивной партии ничего не клеится. Они из этих, знаете,
закаленные левые. Так что если тебе удастся уговорить нашу
девушку, чтобы она провела вечерок в Скуоресвилле...
- Я у нее спрошу.
"Как она это делает, жуткая баба? - думал он. - Каждый
раз, разговаривая с ней, я ощущаю себя женатым человеком. И
ведь вижу ее насквозь и ничего не могу поделать."
- Утром переговорю с ней, - сказал он.
Лила дергалась в лунном свете, то ли танцуя, то ли
пытаясь не утонуть.
- А, - сказала миссис Браун. - Ну да, конечно. Пусть она
мне перезвонит.
Она вздохнула.
- Это такое утешение, знать, что ты рядом с ней. Спроси,
не будет она против, если я приготовлю фондю.
Волчица из Лилы получалась красивая: высокая,
широкогрудая для самки, движущаяся легко, будто вода, стекающая
по скале. Темно- бурая, при определенном освещении отдающая в
красноту шкура с белыми пятнами на груди. Глаза бледно-зеленые
- такой цвет приобретает небо, когда близится ураган.
Обычно Лила убегала, едва завершив превращение, потому
что не любила показываться ему в волчьем обличьи. Но сегодня
она неторопливо приблизилась к Фарреллу, двигаясь как-то
странно, чуть ли не приволакивая задние лапы. Она подвывала,
негромко и тонко, и смотрела мимо него.
- В чем дело? - глупо спросил он.
Волчица заскулила, улезла под стол и принялась тереться
боком о ножку. Потом улеглась на пол, перекатилась на спину,
при этом звук, трепетавший в ее горле, обратился в странный
тоскливый тонкий вопль - не в вой охотящегося волка, а в
призывную трель, становящуюся дыханием.
- О Господи, перестань! - с трудом выговорил Фаррелл. Но
волчица села и снова завыла, и откуда-то с берега реки ей
ответила собака. Волчица помахала хвостом и заскулила.
Фаррелл сказал: