"Питер Сойер Бигл. Тихий уголок" - читать интересную книгу автора

присоединился к голосу Кампоса, и они снова пропели куплет. Голос Майкла был
слабее и звучал более отдаленно. Слова он произносил отчетливо и в такт, но
его голос, казалось, постепенно затихал, словно в телефонной трубке. Мистер
Ребек никогда еще не слыхал, как поют призраки. Они обычно забывают музыку
еще до того, как забывают название улицы, на которой жили, и позабытые ими
песни больше не вспоминаются. Но Майкл сидел рядом с верзилой Кампосом, пел
песню, которой не знал мистер Ребек и, кажется, даже нисколько не
догадывался, что проделывает нечто необычайное.
- Ты, как будто, опечален, - сказала где-то рядом Лора. Мистер Ребек не
знал, что она на него смотрит. Он поспешно изобразил сонную улыбку.
- Я не опечален, а просто малость растерялся. Сегодня был странный
вечер, и мне требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к некоторым вещам.
Но я отнюдь не несчастен, ничего подобного.
- Это хорошо, - сказала Лора. Она поколебалась, затем быстро
добавила. - Думаю, я понимаю, что ты чувствуешь.
Мистер Ребек взглянул на нее, и даже во тьме увидел ее бесхитростный
облик: прямые волосы, широкий рот... Но заметил он и то, какой красивой
сделала Лору хотя бы эта единственная ночь, ничего в ней не изменив.
- В самом деле? - задумчиво спросил он. - Я-то сам не понимаю.
- А я - да, - сказала Лора. Затем ее окликнул Майкл, и она отвернулась,
подхватив припев песенки, и теперь они пели все втроем, а мистер Ребек
слушал. Песенка поднималась, как дымок, окрашенный ромом дымок.
Как подумал мистер Ребек, голос Лоры был самым лучшим из трех. Высокое
сладостное воспоминание, голос из садов и виноградников, с речных берегов и
птичьих базаров у моря. Она смотрела на него, когда пела, и он закрывал
глаза, чтобы лучше вслушаться в этот женский голос, мудрый, хотя и не
отягощенный знанием. Как много времени прошло с тех пор, как он пил ром и
слушал пение женщины.
"Черт возьми, - подумал он столь яростно, что на миг ему почудилось,
будто он воскликнул это вслух. - Черт возьми! Черт возьми! Что ж я такое
чувствую, чего же мне такого не хватает? Печален ли я, в конце концов? Не
думаю. С чего бы? Майкл счастлив, Лора счастлива - взгляните на нее. Кампос
счастлив - или какие там чувства он испытывает в минуты, вроде этой. Почему
же я не могу расслабиться, вобрать в себя этот миг и вслушаться в пение? Что
меня гложет, когда они поют?"
Вот голос Майкла - неясный на высоких и низких нотах, но подлинный и
сардонический - Майкл поет и увлечен этим. А Кампос гулко смеется. Голос у
него тяжелее, чем голоса призраков, резче, да и смысл песни он понимает.
"Они вовсе не для меня поют, - подумал мистер Ребек. - Возможно, это
меня и опечалило - то, что мы никогда вместе не пели. Они приходили ко мне
за утешением и разговорами, они приходили, чтобы сыграть в шахматы или
прогуляться - и просто, чтобы был рядом кто-то живой. Но вот они поют с этим
человеком, и я никогда не видел их такими счастливыми. Он их научил этой
песне, и теперь они поют вместе с ним. А интересно, мог бы и я это сделать?"
Во время припева Лора играла с мелодией, подбрасывая ее высоко, словно
быстрый мячик, который, светясь и мерцая отраженным светом, опускался
прямехонько ей в ладони.
Мистер Ребек сорвал травинку и вставил ее в губы. Травинка была кислая,
и ее оказалось приятно жевать.
"Так что же, я их дружбы хотел? - подумал он. - Или, чтобы они от меня