"Питер Сойер Бигл. Тихий уголок" - читать интересную книгу автора

забавней...
И тут голоса начали утрачивать четкость, отчасти и потому, что Лора уже
не так внимательно слушала.
"Полагаю, я могла бы пойти за ними следом, - подумала она. - Я
собиралась навестить свою собственную могилу, в конце концов, а не могилу
Майкла. Вся беда в том, что я по-настоящему не хочу за ними идти. Я не желаю
их видеть. Что мне нужно от живых?
Я не собираюсь от них зависеть. Если я вздумаю к ним льнуть, я никогда
не забуду о жизни и никогда не усну. Мне надо прекратить поддаваться этому
безумию. Если я не могу жить, я хочу быть мертвой. Мертвой, как положено.
Мне не по нраву эта промежуточная стадия. Слишком похоже на жизнь и
недостаточно на нее похоже. Пора мне прекратить смотреть на живое и
испытывать к нему интерес. Даже торопливый бег муравья - это измена. Даже
одуванчик коварен и соблазнителен. У меня тут же возникает воспоминание -
нет, желание подуть на один из этих больших белых одуванчиков. Если задумать
желание и сдуть в один присест весь пух с головки - желание сбудется. Я это
знаю, но мне никогда не удавалось сдуть весь пух в один присест, и желания
мои никогда не сбывались. Мертвому ни к чему одуванчики, да и желаний
мертвые не задумывают. Пойду-ка я к своей могиле и прилягу снова".
Затем она услыхала свист и, обернувшись, увидела Майкла,
возвращающегося по дороге, по которой и она сама пришла. Посвистывание
призрака не похоже ни на один звук в кулаке вселенных, ибо сплетено оно изо
всех посвистов, какие призрак когда-либо слыхал, а поэтому сюда входят
паровозные гудки, звонки на обед, пожарная тревога и похожий на вопль
оскорбленной девы свисток чайника. Ко всем этим компонентам Майкл добавил
еще одно воспоминание: пронзительный визг тормозов, когда машина внезапно и
резко останавливается. Все это воспринималось как нечто немелодичное и
дисгармоничное, но призраки не заботятся о гармонии. Воспроизведение звука -
это все, что их интересует. Майкл казался вполне довольным своим свистом.
- Привет, Майкл, - окликнула его Лора, когда ей показалось, будто он
собирается пройти мимо, не заметив ее.
Майкл остановился и взглянул на Лору.
- Привет, Лора. Послушай, я сейчас просвищу твое имя.
Он просвистел быструю гамму звуков, которая вызвала у Лоры
представление о бумажном змее, подхваченном ураганом. Внезапно Майкл умолк,
и Лора спросила:
- Это все?
- Тебе бы следовало носить имя подлиннее, - ответил Майкл. - Подлиннее
и порезче. Это - лучшее, что можно сделать из Лоры Дьюранд, - он присел
посреди дороги и жестом пригласил ее сесть рядом. - Я все утро тренируюсь:
высвистываю имена и названия. Как бы лейтмотивы. Называй, а я буду свистеть.
Поехали.
- Одуванчик, - сразу же сказала Лора.
- Одуванчик. Хорошо, - Майкл просвистел несколько тактов громыхающего
марша. - Вот и одуванчик.
- Нет, не для меня. Это прозвучало, будто сигнал к обеду на пикнике
Американского Легиона.
- А я именно такими вижу одуванчики, - твердо сказал Майкл. - Я
импрессионист. Если тебе ближе традиционная музыка, обращайся в один из этих
стапятидесятискрипочных оркестров. Свист - это глубоко индивидуальный род