"Питер Сойер Бигл. Тихий уголок" - читать интересную книгу автора

- Так что теперь? - она в отчаянии взглянула на книги и картины, -
сейчас двенадцать часов, и я вернулась к тому, что было в одиннадцать. Какие
будут предложения? - но гостиная принадлежала Моррису и не имела намерения
что-либо предлагать.
У миссис Клэппер, как у ребенка, были беспокойные крепкие ноги и тьма
любопытства, доходящего до истинного таланта, где угодно заплутать. Даже
став взрослой, она вполне могла заблудиться в Бруклине или Квинзе. И если
было хоть одно чувство, которое она могла вспомнить во всех подробностях, то
это - ощущение, что она стоит на незнакомой улице под вечерним небом - часов
эдак в пять - делая торопливые броски наугад то в одном, то в другом
направлении и зная, что ей вовсе не туда и не туда. Она всегда боялась
спрашивать людей, потому что выглядели они в чужих краях какими-то серыми и
толстокожими, совсем не такими, как в Бронксе, и все шли себе мимо, не
взглянув на нее, за исключением детей, которые знали, что она потерялась, и
были от этого в восторге. Там не существовало знакомых станций метро, а
автобусы красили в другой цвет, и номера на них висели все какие-то не те.
Создавалось равновесие сил, вроде тех, что действуют на втулку колеса,
и миссис Клэппер могла оставаться на месте с полчаса или час, пока не
догадывалась позвонить домой, и отец, а впоследствии Моррис, приходил и
забирал ее. Точно так же стояла она теперь посреди гостиной, уперев руки в
поясницу, ища любой повод сойти с темного квадратного коврика, который
оказался у нее под ногами.
Она снова подумала о Джонатане Ребеке. Интересно, а нашел ли он свои
часы. Она подумала, что часы - это маленькая вещица, их целыми днями можно
искать. Вспомнив, что собиралась звонить Иде, миссис Клэппер подошла к
телефону, сняла трубку и медленно положила ее обратно на рычаг.
Ну, так я позвоню Иде и скажу: "Ида, приходи ко мне, потому что я -
старая баба и не знаю, что мне с собой делать. Она поглядела, как минутная
стрелка на циферблате кухонных часов передвинулась еще на деление. Что ты
будешь делать завтра, Клэппер? Перебери-ка лучше своих родных.
Когда она отвернулась от телефона, взгляд ее упал на маленькую, в
рамочке, фотографию Морриса, которую она повесила в прихожей. Она взглянула
на снимок, вспоминая длинные челюсти и высокие выдающиеся скулы, брови,
похожие на кошачьи хвосты, и пряди волос, свисавшие с головы, словно остатки
мяса с обглоданной кости. Моррису исполнилось 59, когда он умер, но лицо его
было поразительно гладким, не тронутым морщинами, как если бы ветер и вода
омывали это лицо тысячелетиями, полируя и шлифуя его, убирая с него шрамы,
которые оставляет человеческий гнев; не столько мирное лицо, сколько лицо, с
которого исчезли все следы войны.
"А что если пойти на кладбище?" - подумала миссис Клэппер. - И, может
быть, немного побеседовать с Моррисом". Она поиграла немного с телефонным
диском, но так и не подняла снова трубку. Мне некуда больше пойти. Еще
несколько дней, вроде этого, и я пойду искать Лину Вайерман, мы усядемся на
ящике и заговорим о том, какие паршивцы люди. Но мне этого не нужно.
Она направилась к кладовке. Кроме того, там спокойно, и я смогу
подумать, чем мне заняться в последующие 30 лет.
После долгих раздумий она выбрала свое новое светлое шерстяное пальто и
прошла в спальню, чтобы поглядеться в зеркало.
- Х-м-м... - пробормотала она в восхищении. - Какая ты красавица,
Клэппер. Словно молодая невеста. Только... - она опять сняла пальто и