"Питер Сойер Бигл. Тихий уголок" - читать интересную книгу автораконец июля - начало августа, когда дни наполнены скукой. Только старики
знают, что такое начало лета, только они и те, кто продает мороженое в парках. Они хорошо знают это время и отчаянно любят его, потому что они не могут ничего откладывать на потом, эти люди, знающие, что "потом" не будет. Продавец покупает сам у себя стаканчик мороженого и садится в траву, чтобы его съесть или хотя бы подумывает о том, чтобы это сделать. Полицейский напевает что-то про себя и останавливается переговорить с владельцем кондитерской, который вышел наружу, чтобы подышать немного свежим воздухом, пока еще не подул жаркий и душный ветер. Они болтают о том, как бы хорошо пойти купаться или поиграть в мяч, но для них вполне достаточно стоять здесь на углу и беседовать об этом друг с дружкой. А старухи передвигают свои стулья вслед за солнцем и вообще ничего не говорят. Они разговорятся после полудня, когда настанет другое время года, и мир будет другим, а сейчас, утром, они пялятся на улицу и даже не моргают, когда мимо проходят машины. Миссис Клэппер знала нескольких из этих женщин, но она даже не кивнула им, проходя вдоль шеренги складных стульев. Каким-то неясным образом она всегда чувствовала к ним некоторое презрение. Она считала их йентами. [ 6 ] "Некоторые из них не старше меня, - думала она. - А сидят, как каменные, не вяжут, не читают газет и вообще ничем не занимаются. И что же у них за жизнь такая? Надо все время чем-то заниматься, все время двигаться, людей навещать". Она зашагала быстрее, довольная своим решением пойти в гости к Иде, и заглянула в "Молочную бакалею" Вайермана. Вайерман стоял за прилавком: маленький грушеобразный человечек в сером свитере и коричневых шароварах. Глаза у него были черные и сонные, и он их не сводил с того, с кем в данный момент разговаривал. Кожа на щеках была помятым и передернутым, словно платье, небрежно брошенное в угол. Свой магазин он открыл здесь на углу еще до того, как миссис Клэппер и Моррис переехали в эти края, и она не могла вспомнить, чтобы он когда-либо выглядел иначе, и чтобы заметно изменился за эти 22 года. Его жена, его дети, его лавка - все переменилось, увеличилось, выросло со временем, но Вайерман оставался Вайерманом. Ее всегда интересовало, а какой же она ему видится. - Ну что? - спросил он, когда она вошла. - Ну что? Как вы поживаете? - Просто прекрасно, - ответила миссис Клэппер. - А как ваша жена? - она кивнула дочери Вайермана Саре, которая сидела у пустой корзины для молочных бутылок, читая журнал. - А кто может пожаловаться? - Вайерман пожал плечами. - Она держится на ногах, она ест, ну, а об остальном и не следует просить у Бога. - О Сэме что-нибудь новое есть? За шесть месяцев до того сын Вайермана женился и переехал на Западный Берег. Вайерман быстро взглянул через плечо в заднее помещение. Когда он опять повернулся к посетительнице, лицо у него стало, как у мертвого. - Нет. Так что вам угодно? - Буханку ржаного хлеба, - сказала миссис Клэппер. - Хорошо бы без комков, две бутылки молока и баночку сахарной пудры. Как только Вайерман повернулся, чтобы пройти в заднее помещение, где находился холодильник, миссис Клэппер вдруг так и обмерла, заметив, как он ходит. Плечи его сгорбились под серым свитером, а передвигался он мелкими шажками: одна нога скользила чуть вперед другой, а та спешила ее догнать. |
|
|