"Питер Сойер Бигл. Тихий уголок" - читать интересную книгу автораНовые стулья и диван были пышными, упругими, не поддающимися времени. Они не
могли состариться, поизноситься и стать уютными. Как только исчезло то недолгое ощущение новизны, которое они внесли, миссис Клэппер снова захотелось вернуть старую мебель. - Так чем же я сегодня займусь? - она оперлась о книжный шкаф и праздно прошлась руками по книгам Морриса. Они всегда были "книгами Морриса". Сама она не много читала, да и Моррис после нескольких дразнящих попыток в первые годы их брака не прилагал заметных усилий к тому, чтобы приучить ее читать. Ей нравилось, когда ей читали, но она всегда тут же засыпала, а Моррис улыбался, пылко похлопывал ее по плечу, и усаживался поиграть сам с собой в шахматы. - Мне бы надо сходить за покупками, - она стала загибать пальцы. - Итак, я должна пойти к Вайерману, купить буханку хлеба, немного молока, и, может быть, еще - сахарной пудры... - Она нахмурилась. - Надо бы податься куда-то еще. Магазин Вайермана - всего в двух кварталах. Если я пойду к Иде, то пройду мимо мясной лавки у метро. Можно заглянуть туда и, пожалуй, купить фунт отбивных и парочку бараньих котлеток... А, значит, она-таки собирается повидать Иду. Моя родная сестра. Вы можете подумать, я хотя бы иногда с ней здороваюсь? Мы как чужие... Ида, старшая из двух сестер миссис Клэппер, никогда не была замужем, и миссис Клэппер не считала уместным приводить туда на обед Морриса. В течение 22 лет своего брака она делила с сестрой неловкий молчаливый ланч не более, чем дважды в год. Всегда, как она вспоминала, всегда был этот взгляд в глубине Идиных глаз. Я болтала с ней, я так шутила, что она смеялась и говорила: "Ай, Гертруда, меняется все, кроме тебя". Но на дне этого смеха подобный взгляд, и сельдереем подавишься. Что тут можно сказать? "Теперь, - подумала она, - можно спокойно пойти к Иде". Гостиная всегда была владением Морриса, как спальня - ее владением. Каждый из них являлся в чужое государство с некоторой надменностью и любопытством короля, навещающего короля-соседа. Моррис умер, но комната все еще хранила верность ему, и непонятные картины смотрели на нее со стен с ненавистью жителей завоеванной земли. Она быстро окинула гостиную и проследовала в кладовку, чтобы взять легкое пальто. "Итак, я пошла навестить Иду, - подумала она, роясь в кошельке, дабы убедиться, что у нее достаточно денег. - Мы поедим вместе, поболтаем о том о сем, а, возможно, и прогуляемся в парке. И тогда я скажу: "Посмотри, Ида, вон сколько я всего купила, у меня целый фунт отбивных, и есть все это некому, кроме меня. Пойдем ко мне домой, приготовим гамбургеры и полакомимся, как когда-то". Эта мысль ей понравилась. "Она у меня допоздна засидится, - подумала миссис Клэппер. - Я как-никак знаю Иду". У дверей она остановилась и пробормотала: "Зай гезунд, [ 5 ] Моррис". Она никогда не могла заставить себя сказать мужу "Пока" перед тем, как выйти из дому. Да она и не хотела по-настоящему. Но и теперь она торопливо захлопнула за собой дверь, как делала и прежде, чтобы не дождаться негромкого "Гей гезунд" из гостиной. Воздух на улице был сухой и теплый, и она вдыхала его с истинным удовольствием, шагая не спеша к бакалейной лавке. Ранним летом в Нью-Йорке всегда прекрасно по утрам, но лишь немногие это замечают. Дети разъезжаются в летние лагеря, а двухнедельные отпуска их родителей обычно приходятся на |
|
|