"Питер Сойер Бигл. Тихий уголок" - читать интересную книгу автора

Новые стулья и диван были пышными, упругими, не поддающимися времени. Они не
могли состариться, поизноситься и стать уютными. Как только исчезло то
недолгое ощущение новизны, которое они внесли, миссис Клэппер снова
захотелось вернуть старую мебель.
- Так чем же я сегодня займусь? - она оперлась о книжный шкаф и праздно
прошлась руками по книгам Морриса. Они всегда были "книгами Морриса". Сама
она не много читала, да и Моррис после нескольких дразнящих попыток в первые
годы их брака не прилагал заметных усилий к тому, чтобы приучить ее читать.
Ей нравилось, когда ей читали, но она всегда тут же засыпала, а Моррис
улыбался, пылко похлопывал ее по плечу, и усаживался поиграть сам с собой в
шахматы.
- Мне бы надо сходить за покупками, - она стала загибать пальцы. -
Итак, я должна пойти к Вайерману, купить буханку хлеба, немного молока, и,
может быть, еще - сахарной пудры... - Она нахмурилась. - Надо бы податься
куда-то еще. Магазин Вайермана - всего в двух кварталах. Если я пойду к Иде,
то пройду мимо мясной лавки у метро. Можно заглянуть туда и, пожалуй, купить
фунт отбивных и парочку бараньих котлеток... А, значит, она-таки собирается
повидать Иду. Моя родная сестра. Вы можете подумать, я хотя бы иногда с ней
здороваюсь? Мы как чужие...
Ида, старшая из двух сестер миссис Клэппер, никогда не была замужем, и
миссис Клэппер не считала уместным приводить туда на обед Морриса. В течение
22 лет своего брака она делила с сестрой неловкий молчаливый ланч не более,
чем дважды в год. Всегда, как она вспоминала, всегда был этот взгляд в
глубине Идиных глаз. Я болтала с ней, я так шутила, что она смеялась и
говорила: "Ай, Гертруда, меняется все, кроме тебя". Но на дне этого смеха
всегда угадывалось: "И у этой есть муж, а у меня никого нет". Встретив
подобный взгляд, и сельдереем подавишься. Что тут можно сказать? "Теперь, -
подумала она, - можно спокойно пойти к Иде".
Гостиная всегда была владением Морриса, как спальня - ее владением.
Каждый из них являлся в чужое государство с некоторой надменностью и
любопытством короля, навещающего короля-соседа. Моррис умер, но комната все
еще хранила верность ему, и непонятные картины смотрели на нее со стен с
ненавистью жителей завоеванной земли. Она быстро окинула гостиную и
проследовала в кладовку, чтобы взять легкое пальто.
"Итак, я пошла навестить Иду, - подумала она, роясь в кошельке, дабы
убедиться, что у нее достаточно денег. - Мы поедим вместе, поболтаем о том о
сем, а, возможно, и прогуляемся в парке. И тогда я скажу: "Посмотри, Ида,
вон сколько я всего купила, у меня целый фунт отбивных, и есть все это
некому, кроме меня. Пойдем ко мне домой, приготовим гамбургеры и
полакомимся, как когда-то". Эта мысль ей понравилась. "Она у меня допоздна
засидится, - подумала миссис Клэппер. - Я как-никак знаю Иду".
У дверей она остановилась и пробормотала: "Зай гезунд, [ 5 ] Моррис".
Она никогда не могла заставить себя сказать мужу "Пока" перед тем, как выйти
из дому. Да она и не хотела по-настоящему. Но и теперь она торопливо
захлопнула за собой дверь, как делала и прежде, чтобы не дождаться
негромкого "Гей гезунд" из гостиной.
Воздух на улице был сухой и теплый, и она вдыхала его с истинным
удовольствием, шагая не спеша к бакалейной лавке. Ранним летом в Нью-Йорке
всегда прекрасно по утрам, но лишь немногие это замечают. Дети разъезжаются
в летние лагеря, а двухнедельные отпуска их родителей обычно приходятся на