"Питер Сойер Бигл. Тихий уголок" - читать интересную книгу автора

тик-так - словно зубы, откусывающие от ночи кусочек за кусочком. Иногда,
если она долго прислушивалась, тиканье убыстрялось, и вот уже громыхало и
неслось по темным туннелям в поисках чего-то там впереди, чего-то, что еще
немного подождет, чего-то сгорбившегося и красновато-светящегося. Затем она
хватала Морриса за руку, словно это была не рука, а перила на длинной и
кривой лестнице, и приникала к нему, вцепившись так крепко, что он шевелился
во сне и говорил: "Гертруда, ну дай, пожалуйста, немного подышать, ведь ты
не за аккордеон замуж пошла...". И тут все становилось на свои места. Моррис
был рядом - крепкий, теплый и брюзжащий. Часы - просто часы. А она просто
лежала и не спала еще минуту, дыша глубоко и спокойно, а затем
поворачивалась лицом к мужу и засыпала.
Будильник зазвонил, жужжа, словно бормашина. Миссис Клэппер вскочила с
постели и ударила по будильнику, чтобы тот замолчал. Затем села на край
кровати и равнодушно пробормотала: "О, дьявол". Голова немного болела.
Миссис Клэппер встала и прошлась от окна к окну, раздвигая шторы, чтобы
впустить в большую комнату солнце. Стоя в солнечном свете и слегка моргая,
она потянулась и зевнула с тем же здоровым наслаждением от хорошего зевка и
потягивания, какое свойственно детям и животным.
- Не сделать ли гимнастику, Клэппер? - спросила она себя вслух. -
Наклонись-ка и коснись руками носков.
Оглядев без любопытства свои босые ноги, она решила, что не стоит.
- Глупо начинать с этого утро.
Медленно шагая в направлении туалетного столика, она уловила свое
отражение в большом зеркале на двери кладовки, и тут же принялась снимать
вылинявшую голубую пижаму.
- Вэй Готт, [ 4 ] Клэппер, ты выглядишь как связка бананов, - она
быстро открыла кладовку и заглянула туда мимоходом.
Одевалась она медленно, тщательно подбирая одежду. Уже стало жарко, и
куда бы она ни поворачивалась, она чувствовала, что солнце припекает на
загривке. Она решила запомнить, что сегодня вечером надо принять душ, а
заодно и голову вымыть. Одеваясь, она мурлыкала песенку о девушке, которой
мама предложила выбрать мужа - и все женихи были богатыми и преуспевающими,
а девушка всем им отказала и вышла за не имеющего ни гроша студента,
будущего раввина. "Вранье", - сказала она себе, как всегда, закончив петь.
Но, как всегда, произнесла это беззлобно.
Одетая и умытая (косметикой она после смерти Морриса не пользовалась),
она прошла на кухню, чтобы сварить два яйца. Поставила таймер на 15 минут,
потому что любила яйца вкрутую и потому что ей надо было пятнадцать минут,
чтобы пройтись по кухне, пуская воду и снова закрывая, включая и снова
выключая газ, шаря в холодильнике и буфете, планируя, что и когда она будет
есть сегодня - а то и на несколько дней вперед. Столовая была большой и
тихой, и миссис Клэппер больше не нравилось здесь завтракать. Однако она
продолжала есть за этим слишком длинным столом, потому что в ней была велика
сила привычки.
Привычки дают чувство надежности и успокоения, создавая каждый день
какую-то видимость цели.
Спохватившись, она сделала тост, и вместе с яйцами принесла его в
столовую. Поставив еду на стол, вернулась в кухню за баночкой молока. Ела
миссис Клэппер с аппетитом, ибо еда всегда доставляла ей удовольствие.
Во время завтрака она думала о мистере Ребеке. Ее встревожило, что он