"Питер Сойер Бигл. Тихий уголок" - читать интересную книгу автора

деревья опять стали неподвижны, а кожа человека осталась жирной от пота, и
он чувствовал знакомый кислый запах своего тела. Позже, когда стемнеет, он
прогуляется к уборной и помоется. Не по нраву ему жидкое мыло, которое
брызжет из стеклянной баночки, но придется.
"Я устал, - подумал он. - Возможно, все дело в жаре, но я провожу здесь
далеко не первое лето, а так себя еще не чувствовал. Я устал быть полезным,
устал быть спокойным, с чего бы это - не знаю, но мой образ самого себя -
это понимающий пожилой человек, плавающий в доброте, словно черешня в
сладком ликере. И он начинает загибаться по углам. Я бы хотел, чтобы со мной
случилось что-нибудь, что показало бы, каким жестоким, ревнивым и
мстительным я могу быть. А затем я бы мог вернуться к мягкости, потому что я
предпочитаю ее жестокости ради нее самой, а не потому что мне храбрости не
хватает быть жестоким. Может быть, мне бы даже понравилась жестокость.
Сомневаюсь, что это так, но я должен проверить".
Он вспомнил, как Ворон защелкал клювом и сказал: "Я - тупица, я не
знаю, как кому-то помогать". "Я и сам верю, что я добрый, - подумал мистер
Ребек. - И поэтому могу пощекотать себе нервы, думая о зле, как ребенок,
который сам себя пугает страшными историями. Я - не дурной человек. Но я -
не мудрый и не понимающий. И все же, если я потеряю эту удобную измятую
шкуру, которую ношу, как я найду что-нибудь ей на смену? Хотел бы я быть
молодым, тогда бы у меня легко выросла новая".
Затем миссис Клэппер позвала: "Эй, Ребек!". И он поспешно выбрался из
подвалов своего сознания, вскочил на ноги и двинулся по тропе навстречу
женщине, которая махала рукой, спеша к нему. Выпущенная из штанов рубашка
хлопала по его груди, и он затолкал ее обратно, пока шел, застегнул ее до
самого верха но затем опять расстегнул пуговку у воротника.
Миссис Клэппер была в синем платье, которое ему так понравилось раньше,
и в невообразимой шляпе в виде полумесяца, которую она любила и пылко
отстаивала. Он и сам начал испытывать симпатию к этой шляпе, но это была
одна из тех вещей, в которых он отказывался признаться своей приятельнице.
Теперь он разгуливал вокруг женщины, сжав руки за спиной и выставив голову
вперед, уставившись на шляпу. Миссис Клэппер вытянула шею, следя за его
взглядом.
- Так ведь все в порядке, - сказала она и подняла руку к голове, как бы
для того, чтобы защитить шляпу от любого нападения, которое он мог бы
планировать. - Я ее ношу, я ее ношу. А вы считаете, я должна носить шлем,
вроде как доктор Ливингстон? Оставьте шляпу в покое, Ребек!
- Она меня очаровывает, - сказал мистер Ребек. Он стоял, держа одну
руку в брючном кармане, а другой почесывая затылок. - Я от нее глаз не могу
отвести. Вы ее закалываете?
- Нет, у меня такие затеи уже в прошлом. Мне стыдно почем зря булавки
тратить. Ребек, не трогайте мою шляпу, вам от нее никакого вреда нет, - она
едва дышала, безуспешно овевая рукой лицо. - У-у-у, как жарко, по радио
сказали - девяносто по Фаренгейту. Пойдемте куда-нибудь, где можно посидеть.
- Хорошо, - согласился он. Он заметил, что через руку у нее переброшен
легкий дождевой плащ. Это не слишком его удивило, несмотря даже на жаркую
погоду. Он знал, что миссис Клэппер считает погоду почти такой же
ненадежной, как и расписание автобуса. Живи она в более древние времена, она
бы старалась умилостивить Бога Погоды, одержимого жаждой мести, и целый
отряд его маленьких помощников, которые, вздумай она куда-то отправиться,