"Дмитрий Биленкин. Преимущество широты" - читать интересную книгу авторалюдей, которые сами не умеют плавать, но тем не менее волей судеб
оказались в команде, которая должна спасти тонущего. Среди последних Сегдин узнал знакомых ему ядерщиков, астрофизиков, химиков и понял, в чем дело. На всякий случай сюда пригласили и тех, кто по роду своих занятий не имел ни малейшего касательства ни к тектонике, ни вообще к земным глубинам. Мраморный лик Ломоносова, последнего из всеохватывающих умов, равнодушно глядел на своих последователей, так далеко ушедших друг от друга в исканиях, что докладчикам, если они хотели быть понятыми, приходилось сейчас излагать свои мысли популярно, на языке, которым Сегдин говорил о науке со своими читателями. Ход наблюдений Сегдина был прерван репликой с места. Председатель обратился к ученому в первом ряду с вопросом "Не имеет ли тут место..."; тот энергично ответил "нет!". Он явно был в числе "сторонних" специалистов. Сегдин потер лоб. Лицо ученого, сказавшего "нет!", возбудило в нем какие-то сложные ассоциации, чем далее, тем более туманные и фантастические. Он силился понять невнятный голос подсказки. Где, когда, в какой связи мелькнул перед ним раньше этот резкий, как у птицы, профиль, усталые глаза и трогательный дымок седин на макушке? - Скажите, - обернулся он к соседу, - это не... - Да, это Лев Сергеевич Пастухов. - Элементарщик? - Он самый. Судьба сделала ход конем. Сегдин захлопнул блокнот. На заседании ничего нового не скажут: ничья. Что ж, время начинать новую партию. Впрочем, даже своего. Когда все встали, он протиснулся к Пастухову. Тот раздраженно говорил юноше в очках: - День испорчен. И попусту испорчен. Ну, чем мы можем тут быть полезными? Чем? - Здравствуйте, Лев Сергеевич, - сказал Сегдин. - Ваш день не будет испорчен. Возможно, он принесет пользу миллионам людей. - Что вы имеете в виду? - с удивлением уставился на него Пастухов. Это-то и было нужно Сегдину. В такой ситуации главное - заинтересовать собеседника первой фразой. - Я имею в виду читателей. Нас засыпали письмами с просьбой рассказать о ваших опытах. То была ложь, святая ложь, как считал Сегдин. - Их сейчас, - упирая на слово "сейчас", сказал Пастухов, - интересуют опыты именно нашего института? - Да. - Немыслимо! Нет, нет, опыты лишь начаты, говорить о результатах пока рано. - Но вы же дали месяц назад интервью "Спутнику" о создании установки... - Тем более. "Так, так, - подумал Сегдин. - Моему королю грозит мат". - Сегодняшний день у вас все равно испорчен, - решительно сказал он, всем видом давая понять, что не отстанет. Сегдин не был нахалом, ненавидел нахальство, но другого выхода не оставалось. Пастухов в глубине души был |
|
|