"Алексей Биргер. Игра с джокером ("Богомол" #3)" - читать интересную книгу автора

голове тоже не становится тепло и ясно.
Перекусил - и, вроде, сыт. Я вообще в последние годы мало есть стал,
да и всей жизнью, сами понимаете, не избалован. Стал я второй раз документы
сортировать и перебирать. Паспорта опять не нашел, но все, что Васильича
касается, в сторонку откладываю. Его свидетельство о рождении отыскал -
копию, то есть, выданную несколько лет назад. Уж не знаю, зачем оно ему
понадобилось. А в свидетельстве написано, что родился он в Караганде,
двадцать второго февраля тридцать девятого года. Ну да, знал я, что
Васильич на восемь лет меня моложе, он ведь к нам в часть зеленым
лейтенантиком заступил, когда я уже Венгрию прошел и бывалым, понимаешь,
себя считал. И в отставку он ушел позже меня, и сразу сплочением ветеранов
вокруг коммерции занялся. Но это не потому он был такой активный и хваткий,
что на нем почти десяток лишних лет не висел - характер у него другой, на
мой непохожий, организаторский характер, я бы и в тридцать лет никакое
торговое дело не поднял, а он, я думаю, и в восемьдесят мог бы процветающую
фирму создать... Вот как эта цифирка, восемь десятков, в голове мелькнула,
так совсем тошно стало. Меньше месяца Васильич до шестидесятилетия не
дотянул! И все из-за этих подонков... Ведь крепкий был мужик, не надорвали
бы ему сердце - ещё много прожил бы! Вон, какую дочь соорудил! Валентина -
она ведь, почитай по нашим меркам, поздний ребенок, Васильичу сорок два
года было, когда она родилась, а Настюхе за тридцать. Ну, правда, Настюха
баба крепкая, и у неё это второй брак был, а у него первый, мы уж все
думали, что он так бобылем и доживет свой век, как многие из нас... От
первого брака у неё сын остался, который, припомнил я, сейчас где-то в
Карелии служит, тоже по следам родителей пошел. А Васильича любил как отца
родного, потому что десять лет ему было, как Васильич на его мамке женился,
и с тех пор заботой не оставлял... Пометил я мысленно, чтобы ему телеграмму
дать, а для этого адрес найти.
Что у Васильича день рождения двадцать второго февраля, это я помнил,
мы ведь всегда его день рождения совместно с днем нашей родной Красной
Армии отмечали, который бывает на следующий день, и уж было, чего
вспомнить! А вот что из Караганды он родом, я впервые прознал. То есть,
может и говорил он мне когда-нибудь, а я запамятовал, но, казалось мне, он
никогда и не заикался об этом, будто это запретная тема для него была.
Почему запретная, я понял, когда залез в конверт со старыми бумажками
и разворошил его. Там справочка нашлась, пятьдесят шестым годом
датированная, что полковник Пигарев, расстрелянный как немецкий шпион
двадцать седьмого ноября тридцать восьмого года, полностью реабилитирован и
все правительственные боевые ордена и награды ему посмертно возвращены, а
также письмецо от генерала какого-то, я подписи не разобрал, что теперь он
лично берется исхлопотать Феликсу все рекомендации для поступления в
офицерское училище, и что его теперь туда на "ура" возьмут, потому как
многие его отца помнят, Василия Авдеевича. Вот так так, думаю! Выходит, его
отец до рождения сына не дожил, а мать, надо полагать, на положении
ссыльной в Караганде оказалась. Я знал, что очень многих родственников
расстрелянных военных именно в Караганду высылали...
Это ж надо, думаю, чтоб такая судьба! То-то Васильич о своем детстве
помалкивал... И совсем мне стало обидно, так сердце горечью захолонуло, что
я испугался, как бы мне самому на больничную койку не загреметь, с
инфарктом хорошим... Сколько лет человек свою жизнь выстраивал, и счастье