"Дженнифер Блейк. Зов сердца " - читать интересную книгу автора

чувствует мужчина, когда видит красивую и на все согласную женщину.
- Ах, красивую? - Продолжая свое дело, Сирен скептически взглянула на
него.
- Ну, по мне она была красивая, по крайней мере, до тех пор...
- Не хочу слушать!
- Но, дорогая, я всего лишь собирался сказать: до тех пор, пока я не
увидел ее при свете!
- Конечно, собирался. Убери руку.
Он повиновался.
- Я бы не стал оскорблять твой чистый слух подробностями того, что
произошло между мной и этой женщиной. Во-первых, это уже не так забавно,
ведь ты уже больше не вспыхиваешь при этом, как бывало, а во-вторых,
недостойно мужчины. Кроме того, дядя Пьер шкуру бы с меня спустил, если бы
услышал.
- Верно,- язвительно заметила она.- Может, теперь перестанешь болтать о
своих похождениях и посмотришь на этого человека?
Гастон послушался. У него вырвался изумленный возглас: "Черт побери!
Лемонье".
- Точно. Как ты думаешь, госпожа маркиза наградит нас, если сообщить
ей, что мы его спасли?
Молодой Бретон ухмыльнулся.
- Она-то, может, и наградит, только я не уверен, что Лемонье скажет
тебе спасибо. Говорят, он до сих пор успешно уклонялся от ее приглашений на
свидание tеtе-а-tеtе.
Жена губернатора питала слабость к молодым мужчинам. Маркиз, ее муж,
сам был моложе жены на пятнадцать лет. Похоже, их брак строился на взаимном
терпении, алчности и честолюбии, присущим обоим. Целью этой четы было
добиться для маркиза места губернатора Новой Франции - поста, который
занимал его отец. К тому же маркиз родился в этой колонии. Ходили слухи, что
он его непременно получит. Он был умелым администратором, прекрасно
разбиравшимся в том, как управлять отдаленной колонией, населенной дикарями,
разным сбродом перемещенных французских подданных, вояжерами и беглецами,
которые так долго прожили в дикой местности, что сами одичали. Но
официального назначения пока не было, да и не могло быть, пока не найдется
человек, который бы заменил его в Луизиане. Тем временем мадам не упускала
случая воспользоваться теми приятными возможностями, какие предоставляла ей
колония.
Представить себе Рене Лемонье с мадам де Водрей было противно. Сирен
выбросила эту мысль из головы. Она сказала резким тоном:
- Дай мне одеяло, накроем его, а потом можешь снять с него брюки.
- Снять брюки? Сирен!
Выражение ужаса на лице Гастона было непритворным, по крайней мере,
отчасти.
- Не оставлять же его в них? Он так никогда не согреется!
- Если отец с дядей Пьером вернутся и застанут тебя здесь не просто с
бабником, вроде Лемонье, а еще с голым бабником...
- Да он полумертвый! И потом он будет прикрыт.
- Неважно. Они меня убьют.
- В таком случае ты вполне можешь помочь мне перенести его в мою
комнату.