"Николас Блейк. Дело мерзкого снеговика ("Найджел Стрэнджвейс" #2) " - читать интересную книгу автора

снегом - будто элегантная женщина набросила на себя пышные меха незыблемой
уверенности в себе, свойственной красоте.
- Ну вот, что я тебе говорила,- прошептала Джорджия,- нельзя же жить в
таком прекрасном доме и быть сумасшедшим!..
Найджел сильно сомневался в резонности этих слов. Но его оцепеневший
от холода мозг в тот момент был занят единственной мыслью - неужели такой
огромный дом занимала одна крошечная женщина? Кларисса Кэвендиш,
встретившая их в холле, действительно походила скорее на манекен, на
миниатюрную копию женщины, будто хлопьями снега, чудесно украшенную
филигранью - белокурыми, горделиво уложенными волосами, и с бесподобным
цветом лица. Найджел терялся в догадках, было ли это делом рук человеческих
или самой природы.
- Этот снег просто ужасен, правда?- заметила она звонким и свежим
голосом, так подходившим ей.- Должно быть, вы утомились, пока ехали. Я
покажу вам вашу комнату, а потом мы с тобой, Джорджия, обязательно выпьем
по блюдечку чая. Ну а мистер Стрэнджвейс, я думаю, должен любить клэрри
{Так Кларисса называет кларет - красное вино}.
Найджел стал отказываться, объясняя, что не пьет вино в половине
пятого вечера.
- Тогда его подадут на обед,- ответила мисс Кэвендиш, и Найджелу очень
скоро довелось оценить значение этих слов.
После чая хозяйка предложила устроить для них экскурсию по дому, и
Найджел, уже очарованный всякими чудесными вещицами, обступавшими его в
гостиной,- хэпплвайтовскими {Хэпплвайт Джордж - столяр, создавший в начале
XVIII века особый стиль английской кабинетной мебели, отличавшейся
легкостью, изысканностью и изяществом линий.} креслами, гравировками
Бартолоцци, набором миниатюр Козвея, откидным столиком с несколькими
превосходными эмалевыми работами Баттерси, кабинетом, начиненным
всевозможными веерами, игрушками, табакерками и безделушками тончайшего
мастерства, шелковыми драпировками и очагом, словно от самих праотцев,- с
удовольствием подхватил эту идею.
Что и говорить, дом оказался большим, даже большим, чем он думал. Мисс
Кэвендиш шла впереди, отворяя двери из комнаты в комнату,- прямая, как
шомпол, точеная фигурка. Каждую из этих комнат населяло свое собственное
время, даже электрические лампочки, которые хозяйка зажигала с надменным
безразличием к обязательному затемнению, и их хрустальные плафоны,
вспыхивавшие искрящимся светом ледяных каскадов, не оскорбляли обителей
старых времен: двери все так же были из красного дерева, на стенах переливы
зеленого, желтого и голубого переходили в сизовато-серое.
- Чудесно,- монотонно твердил Найджел,- прекрасная комната.
Он даже пощипывал себя, желая убедиться, что не спит, но не смел
взглянуть на Джорджию, поскольку каждая следующая комната, в которой они
успевали побывать, кроме гостиной, небольшой туалетной комнатки, спальни
мисс Кэвендиш и их собственной, встречала их голой пустотой. Ни один
предмет мебели, ни одна занавеска или ковер не завершали прелестной
симметрии этих комнат. Уже вернувшись в гостиную, Найджел старательно
пытался завести подходящий разговор, чтобы что-то выяснить и при этом не
задеть чувств мисс Кэвендиш. Но Джорджия, натура прямая, сразу перешла к
делу:
- А почему у тебя все комнаты пустые, кузина?- спросила она.