"Джеймс Блэйлок. Каменный великан ("Приключения Джонатана Бинга" #3)" - читать интересную книгу автора

и большинство, сказал Бэстейбл, взяло сторону жены, как это ни прискорбно.
Стоувер прочитал целую проповедь в связи со случившимся. Эскаргот получил
хороший урок, не правда ли? А история с похищением пирогов...
- Пирога, - поправил Эскаргот.
- Прощу прощения? - дружелюбно переспросил Бэстейбл.
- В деле замешан только один пирог. И о краже вообще не идет речи,
верно? В конце концов, человек съел свой собственный пирог с персиками из
своего собственного ухоженного сада.
Мэр Бэстейбл бросил взгляд на забитый сорняками сад Эскаргота с
чрезмерно разросшимися деревьями. Он поднял брови и пожал плечами, словно
давая понять, что судит лишь на основании известных ему фактов.
- Вам не стоило убегать от нее, дружище.
- Я пошел на рыбалку, - сказал Эскаргот, от волнения забыв обо всем,
что говорил себе несколько минут назад. - А она выгнала меня из дома, не
удостоив даже взглядом на прощание. Два года семейного счастья псу под
хвост. Все женщины сумасшедшие, вот что я думаю. Химия, чистая химия! Я...
Бэстейбл положил руку на плечо Эскарготу и покачал головой, продолжая
улыбаться искусственной улыбкой.
- Мы понимаем, каково вам, - сказал он, словно это могло премного
утешить. - Мы все надеемся, что вы сумеете пережить эту маленькую
неприятность.
- Мы! - возопил Эскагорт, сбрасывая с плеча руку друга. - Пережить! Да
пропади все пропадом! - И с этими словами он помчался прочь, решительно
стиснув зубы.
Он свалит отсюда, вот что он сделает. В мире полно потрясающих мест.
Он отправится на побережье, на Очарованные острова. Да зарасти этот Твомбли
плесенью! Он мрачно ухмыльнулся. Последняя часть внутреннего монолога ему
понравилась. Зарасти плесенью - хорошее выражение, если такое выражение
вообще есть. А если нет, значит, будет, решил Эскагорт, замедляя шаг и
поворачивая к таверне Стоувера.
Таверна еще пустовала. Для посетителей было слишком рано. В настенных
канделябрах горели свечи, отбрасывая круги мутно-желтого света на
оштукатуренные стены. Получасом раньше пол был покрыт опилками и стружками,
усыпан ореховой скорлупой, колбасными шкурками и засаленными обрывками
газет. Теперь он был чисто подметен, и служанка по имени Лета широким
плоским совком сгребала и ссыпала в ведро мусор, предварительно собранный в
кучу. Темная прядь упала ей на лоб, и девушка на мгновение остановилась,
чтобы заправить ее под красную ленту, перехватывавшую волосы, заплетенные в
тяжелую косу. Непокорная прядь мгновенно взбунтовалась и снова упала на
лоб. Лета подняла глаза и нахмурилась при виде Эскаргота, который стоял в
дверях и пялился на нее.
Он впервые увидел Лету в библиотеке профессора Вурцла. Они оба
спрашивали одну книгу или, по крайней мере, книги одного автора: профессора
Дж. Смитерса из деревни Бромптон. Больше всего на свете Эскаргот любил в
полдневный зной лежать с книгой и трубкой под дубом, коли таковой случался
поблизости, или на берегу Ориэли, за пристанями. Дома читать не получалось.
Он приходил в бешенство, когда его отвлекали. А для него всегда находились
дела: вынести мусор, выполоть сорняки на грядках, снять коробки с полок в
чулане, десять раз передвинуть мебель в комнате, чтобы в конечном счете
вернуться к тому, с чего все началось. Обычно жена обращалась к Эскарготу