"Уильям Блейк. Избранные стихи " - читать интересную книгу автора

Необычность блейковского мира почувствует каждый, кто откроет том его
стихов, иллюстрированный гравюрами. Стихи и рисунок с самого начала
составляли единый художественный комплекс - это многое объясняет в их
образности. Еще существеннее сам факт, что Блейк вынужденно оказался в
стороне от литературных баталий своего века, от его вкусов, увлечений,
споров. От его расхожих понятий. Даже от его обиходного поэтического языка.
Он не ждал успеха и не стремился к нему. В самом прямом смысле слова
поэзия была для него духовной потребностью, и только. Он не оглядывался ни
на принятые каноны, ни на проверенные читательским признанием образцы. Идеи,
выразившиеся в его книгах, метафоры и символы, в которых они запечатлены,
весь поэтический мир Блейка менее всего ориентирован на существующую норму,
иметь ли в виду эстетику конца XVIII века или романтические устремления.
При всех явных и скрытых перекличках с характерными мотивами литературы
того времени, поэзия Блейка ощутимо выделяется на общем фоне, побуждая
некоторых исследователей говорить о том, что это явление вообще неорганично
для английской поэтической традиции, какой она складывалась вплоть до
романтиков и даже после них - до XX века. Очевидное преувеличение, но тем не
менее здесь есть доля истины. Содержание, которое раскрылось в стихах и
"пророческих книгах" Блейка, и в самом деле не имеет аналогий ни в
предшествующей, ни в современной Блейку английской литературе. И оно
определило новизну, самобытность его поэтики.
Прерафаэлиты видели в нем гения, обитавшего в сфере чистой духовности.
А на деле его нельзя понять, не оценив в его стихах образности, навеянной
той грубой повседневностью трущобных кварталов, которая ему была привычна с
детства. Она вошла в поэзию Блейка, сообщив ей небывалую резкость социальных
штрихов, графичность образов и такой всепроникающий урбанизм колорита, будто
его стихи были написаны не в конце XVIII века, а по меньшей мере столетием
позже.
Духовные корни Блейка уходят в ту же почву. Та среда, где вырос Блейк,
продолжала хранить, передавая из поколения в поколение, сложившиеся еще в
средневековье еретические и сектантские доктрины, в которых за
ветхозаветными понятиями, категориями и образами полыхает едва сдерживаемое
пламя плебейской революционности, а идея Рая крепится требованиями достойной
жизни на земле. Преследовавшиеся еще более жестоко, чем неверие, эти
учения - антиномианцев, фамилистов, "бешеных", иоахимитов - выдерживали
самые беспощадные гонения официальной церкви и государства, а таившееся в
них пламя на протяжении истории не раз вырывалось наружу, требования
высказывались открыто - вспомнить хотя бы о Томасе Мюнцере, анабаптисте,
вожде Крестьянской войны в Германии, казненном, как и большинство его
сторонников.
По собственному свидетельству Блейка, он приобщился к этой облеченной в
религиозные символы плебейской идеологии еще с юности. Мальчиком его уже
посещали мистические видения. В 1788 году был прочитан труд Э. Сведенборга
(1688-1772) "Мудрость ангелов", а затем "Небо и Ад" - одно из основных
сочинений шведского мистика. В "пророческих книгах" повсюду попадаются следы
этого чтения. Не раз пытались представить Блейка последовательным
сторонником этого теолога, находя нечто знаменательное в том, что
сведенборгианская "Новая церковь" была основана в год рождения поэта (1757).
Влияние нельзя недооценивать, но нельзя не видеть и открытого спора со
Сведенборгом, развернутого во многих блейковских произведениях. Блейку