"Чэй Блайт. Немыслимое путешествие " - читать интересную книгу автора

пор, как Чичестер еще в 1962 году показал их пригодность для связи через
Атлантику. Я на всю жизнь благодарен моим знакомым и незнакомым
радиодрузьям. Советы Фила дошли до меня, и это было лишь одно в ряду многих
посланий от него, ободрявших н помогавших мне в плавании. Выполняя советы
Фила, я основательно потрудился над погоном и блоком грота-фала, и, хотя
потом опять начались неприятности, на какое-то время заедание прекратилось.
Памперо продолжали тузить яхту. Один из них особенно крепко меня
напугал. Дул южный ветер, и я издали заметил приближение шквала. Вдруг, как
по волшебству, вся палуба оказалась покрытой копошащимся слоем бабочек, на
снастях повисла паутина. Я смотрел, ошеломленный, и думал, что где-то читал
про это явление. С опозданием меня осенило, что в этом районе бабочки и
паутина - верный признак, что приближается мощнейший шквал. Паруса убрать я
уже не успел. Шквал ударил со страшной силой. Я бросил взгляд на стрелку
анемометра - 30 метров в секунду! Яхту сильно накренило. Я громко твердил
сам себе команду: "Приводись к ветру, Чэй, приводись!" Бешено хлопал
незакрепленный грот, под палубой что-то гремело и звенело. Повернуть яхту на
курс фордевинд было нешуточным делом, все же мне это удалось, и на душе
стало полегче, хоть я и шел теперь в обратную сторону.
Только я выполнил маневр, как сила ветра упала примерно до 7 баллов. Не
желая терять завоеванные мили, я повернул кругом и снова пошел круто к
ветру. Странную штуку выкинул этот памперо: он выпрямил руль, согнутый одним
из предыдущих шквалов! Ужин в тот день не удался. Задумано было хорошо:
пирог и жареный картофель с сельдереем, но я забыл про сковородку, и
картофель сгорел.
Ночи стали настолько холодными, что я спал в двух спальных мешках,
засунув один в другой. Проверяя запасы, сделал неприятное открытие: мы с
Морин не угадали, определяя, сколько спичек мне нужно брать с собой. Если я
и дальше буду расходовать их так, как до сих пор, то до конца плавания не
хватит. Решил ограничить себя пятью спичками в день. Лишением это не
назовешь, но все-таки неудобство.
Я всячески старался хоть сколько-нибудь продвинуться на запад, и мои
усилия увенчались успехом. 14 декабря в 18.00 по Гринвичу определил долготу;
глубина была 100 саженей. Часа через два лот показал 60 саженей. Я отметил
это событие первой за много дней стопочкой виски и цыпленком. Правда, обед
был омрачен небольшим происшествием. У меня оставалось девять бутылок
грейпфруто-вого сока, и я решил открыть одну. Пошел на корму, достал бутылку
из ящика, поставил на полку, а, пока запирал ящик, "Бритиш стил"
накренилась, бутылка упала и разбилась вдребезги. До чего же я расстроился!
Встречный ветер нес соленые брызги, я поминутно вытирал глаза, и они
воспалились. Промывание пресной водой принесло некоторое облегчение.
Приближаясь к мысу Горн, я писал в журнале:
"15 декабря. (59-й день плавания.) Пойду-ка я на Кабо-Бланко; правда,
это зависит от ветра. Хотелось бы визуальным пеленгом проверить свои
координаты, ведь после Мадейры я еще не видел суши. Надо подготовить все
аварийное снаряжение и собрать его в одном месте - на всякий случай. Нужно
также проверить все насосы, вообще быть во всеоружии, если меня прибьет к
берегу. Одно дело, когда кругом открытое море, совсем другое - идти вблизи
суши. Берег - вот самое опасное.
16 декабря. Совсем слабый ветер. Курс 215 (магнитный). Иду на
Кабо-Бланко. Барометр все падает - жди затяжной непогоды. Изрядное