"Чэй Блайт. Немыслимое путешествие " - читать интересную книгу автора

Ветер с ливнем, о котором я говорил выше, был достаточно сильный, но
для меня благоприятный. Однако он продержался лишь около суток, потом стих.
30 ноября - сорок четвертый день моего плавания - я прошел всего 21 милю.
Мизерный суточный переход, и он стоил мне немалых усилий: ведь при тихом
ветре приходится почти непрерывно быть на руле.
Первый памперо застиг меня врасплох, и я рассердился на самого себя -
ведь лоции меня предупреждали. Все приметы был и налицо, однако я ими
пренебрег. Барометр упал с 1007 до 1004 миллибар, мне следовало быть начеку,
но шквал налетел так внезапно, словно родился из ничего. Скорость ветра
достигла 9 баллов, он с такой силой ударил по яхте, что даже румпель слегка
погнулся. Я сказал себе, что в другой раз не допущу такого промаха.
Однако принять это решение было легче, чем выполнить. Следующий памперо
был таким неожиданным, что я даже не успел выскочить из кокпита к гроту.
Сила ветра мгновенно подскочила с 7 до 11 баллов. Шквал длился лишь
несколько минут, потом сила ветра упала до 8 баллов. Это было слишком много
для полного грота, и я попытался его спустить, но мне опять не повезло:
парус заело. Пришлось крепко повоевать с ним, и я сильно ушиб локоть о
лебедку.
Меня очень тревожило, что заедает грот. Поднимать и спускать его нужно
было быстро: ведь при таких внезапных шквалах я мог попасть в тяжелое
положение, когда на парус обрушивался мощный порыв ветра. Перестраховываться
и вовсе не поднимать грот между шквалами - значило терять ход, а этого я не
мог допустить, так как рисковал с опозданием подойти к мысу Горн. Я и так
уже подзадержался; замешкаюсь еще - придется огибать его в самую
неблагоприятную погоду. Запросил по радио Фила Уолфиндена, что делать с
гротом, но неустойчивая связь не позволила сразу получить ответ, и пришлось
пока выкручиваться самому.
Полдня я потратил на то, чтобы определить причину заедания, но выяснил
лишь, что невозможно влезть на мачту в сковывающей движения штормовке! Когда
же я, переодевшись, все-таки добрался до цели, то ничего особенного не
увидел сверх того, что приметил еще с палубы: погон для ползунов слегка
выгнулся. Я поскреб наждачной бумагой все подозрительные места и обильно
смазал погон, надеясь, что это поможет.
Между тем Фил Уолфинден - тогда я этого не знал - трудился, не жалея
сил, чтобы, во-первых, добыть для меня возможно более полные технические
рекомендации, как устранять неисправности погона и блока грот-фала,
во-вторых, обеспечить передачу добытых данных. В частности, он отправил
авиапочтой экземпляр рекомендаций представителю фирмы "Маркони" в
Буэнос-Айресе, мистеру Ван де Вельде, с просьбой найти способ передать их
мне. Ван де Вельде, старый друг Фила, тотчас ответил ему, что радио Пачеко в
Буэнос-Айресе пыталось связаться со мной, вызывали на трех частотах, но не
могли дозваться. Добавив, что операторы будут ежедневно слушать на моих
частотах, он заключил: "Можешь не сомневаться, что я и здешняя радиостанция
сделаем все возможное, чтобы передать твое послание Чэю Блайту".
Я теперь с волнением думаю о всех тех людях в разных концах света,
которые не жалели сил, чтобы помочь мне. Я был одинок в пустынном океане, но
радио перебрасывало от меня мостик к многочисленным доброжелателям и
помощникам. Если я не всегда мог с ними связаться в нужную минуту, что ж -
такова жизнь моряка. Вообще же радио здорово меня выручало, тем более что я
пожинал плоды усовершенствований, которые были внесены в радиостанции с тех