"Лоуренс Блок. После первой смерти" - читать интересную книгу автора

названия, но что само по себе ужасно. Потом выяснялось, что я не сделал
ровным счетом ничего плохого, что на моих друзей я произвел впечатление
вполне здравомыслящего человека, разве что слегка навеселе.
И тем не менее это выпало, стерлось из памяти.
Да.
Теперь, пока Рэндольф Скотт расстреливал команчей, я жевал сигарету и
копался в содержимом собственных мозгов, как привередливый едок. После
первого стакана события уже не выстраивались в четкую последовательность,
полная хронология отсутствовала. Были лишь вспышки памяти, одни - ярче,
другие - туманнее, третьи - вовсе на грани небытия. Я перекладывал эти
обрывки памяти так и эдак, как археолог, который работает с поврежденным
свитком папируса, пытаясь распрямить отдельные кусочки, разложить их в
правильном порядке и понять смысл.
Громкий разговор с рыжим амбалом, моряком торгового флота. Мы по
очереди заказываем выпивку, потом он что-то говорит (слов память не
удержала), и я бросаюсь на него с кулаками. Я промахиваюсь и растягиваюсь на
полу. Он, по-моему, пинает меня ногами. Потом несколько человек вытаскивают
меня из бара и бросают на тротуар. Их действия не были ни грубыми, ни
деликатными, они просто вынесли меня, как мусор, вынесли и бросили.
Потом я стараюсь попасть в будку телефона-автомата, но он занят. Внутри
женщина, толстуха с огромным количеством пакетов. Она звонит из автомата, а
я пытаюсь войти. Потом меня относит от будки к бордюру тротуара, потом
ужасно тошнит в канаве. Поздний вечер, на улице горят фонари и неоновые
вывески, я блюю на тротуар, а люди опасливо сторонятся меня.
До этого или уже позднее коп решает, нужно ли забирать меня в участок.
Мне плохо? Или уже нет? Могу я сам добраться домой? Господи, почему он меня
не забрал?! Господь всемогущий, если бы он только меня забрал!
Но когда же я раздобыл нож? Когда и где я подцепил эту девушку?
Лицо девушки, я отчетливо его помню, не таким, как я увидел его в то
утро, но каким я увидел его накануне вечером, на Седьмой авеню, где-то между
Сорок шестой и Пятидесятой. Лицо девушки, бледная кожа, длинные черные
волосы распущены, тонкий острый нос, красные губы, ярко-голубые глаза и
запавшие восковые веки наркоманки. Красивые голубые глаза - девушка слегка
под кайфом. Стройная девушка, прямо тростинка. Никакой косметики, кроме
помады. Туфли на низких каблуках. Ноги как спички. Черная юбка, влажная
блузка. Под блузкой неожиданно большая для такой худенькой девушки грудь.
Возраст? Вечно старая и вечно молодая - как настоящая уличная девка.
Ее звали Робин. Теперь я вспомнил, ее звали Робин. По крайней мере, так
она назвалась мне, а я сказал, что меня зовут Алекс.
Эхом:
- Привет, золотце.
- Ну, привет.
- Хочешь прогуляться со мной?
Я все еще не забыл, как они выражаются. Четыре года, четыре с половиной
года, а я все еще помнил, как они выражаются. Некоторых вещей не забываешь
никогда. Например, умения плавать.
- Конечно.
Она взяла меня под руку.
- Сколько ты мне дашь?
- Десять?