"Кристиан Бобен. Все заняты" - читать интересную книгу автора

имени. Его зовут Морандус, - да, я знаю, некоторые имена не идут носящим их
людям, а некоторые им подходят даже слишком.

Месье Люсьеи решил, наконец, поговорить с Арианой. Судьба Манеж его
особо не занимает, но вот уже несколько дней ребенок устраивает изрядный
беспорядок в его коллекции оловянных солдатиков. Ариане забавно его слушать.
В конечном итоге, все дети такие же как ее собственный ребенок: их большие
глаза открыты навстречу невероятной жизни. Очень трудно выдержать
пристальный взгляд совсем маленького ребенка - это как если бы Бог стоял
перед вами и без стеснения смотрел на вас в упор, сосредоточенно,
внимательно, будто удивленный тем, что видит вас здесь. Манеж немного
перестаралась, вот и все. Она смотрит на мир чуть с большим вниманием, чем
остальные дети. Решено, месье Люсьеи, я схожу к вашему врачу, хотя, на самом
деле, не о чем беспокоиться: моя малютка растет нормально. Она хватает Ваших
оловянных солдатиков, как это делал бы любой ребенок в мире. Ведь олово
прочное? Более прочное, чем африканские фетиши мадам Карл: вчера Манеж
отломала половой член одной деревянной статуэтки. Мадам Карл еще этого не
заметила, и я хотела спросить, месье Люсьеи, нет ли у вас хорошего клея,
чтобы приделать статуэтке этот крохотный кусочек дерева, придающий ей такое
очарование?

Детей окружают два типа людей. Те, кто занимается ими, и те, кто их не
выносит. Порой это одни и те же люди. Морандус, педиатр, испытывает
отвращение к детям. Еще большее отвращение он испытывает к матерям и к их
безумной манере возводить вокруг ребенка почти непробиваемую стену,
непробиваемую даже для педиатра, у которого за спиной восемь лет образования
и который, уж наверное, знает, каким образом функционирует такая вещь как
ребенок. Ариана входит в кабинет Морандуеа. Она не произнесла ни единого
слова, и это сразу погасило его раздражение. Ариана не такая мать как
остальные. Она не возводит стен. Манеж смотрит педиатру прямо в глаза и
произносит свои первые в жизни слова: "Морандус, машина, бум". Эти три слова
восхищают Ариану и вызывают улыбку у врача. Восхищенные, они улыбаются. Они
ничего не услышали, ничего не поняли, - а назавтра, после обеда, Морандус
погибает в автомобильной катастрофе. Морандус, машина, бум. Случайность.
Будем считать, что это была просто случайность.

"Гомез, мама, прийти". Таковы вторые слова Манеж. Безобидные слова.
Месье Гомез отвечает на них любезно, как и следует: "Ну да, моя маленькая.
Твоя мама скоро вернется. Я послал ее за покупками, она ушла ненадолго. Ты
слышишь, в дверь звонят. Это она". Но это не она. Это полная дама с
наброшенной на голову шалью, в длинной, до пола, юбке, с пухлыми маленькими
пальчиками и с фотографией в дрожащих руках. На фотографии - худенький
голенький младенец, лежащий на звериной шкуре. Месье Гомез смотрит на фото.
И по грусти в глазах новорожденного он узнает свой портрет. Он поднимает
голову, смотрит на полную даму, которая еще ничего не сказала и дрожит от
страха, что ее прогонят. В глазах полной дамы месье Гомез обнаруживает такую
же грусть как и в глазах младенца. Серая искорка, забытая звезда. Полная
дама начинает говорить. Она произносит жуткие вещи с веселой интонацией. Она
рассказывает, как она была вынуждена бросить месье Гомеза сразу после его
рождения и как спустя тридцать два года отыскала его адрес. После этого