"Андрей Богданов. Тайны Московской Патриархии (Исторические расследования) " - читать интересную книгу автора

царском венчании своего супруга.
Умирая, Федор Иоаннович сказал о своей жене: "Како ей жить - и о том у
нас уложено". Вдовая царица, по обычаю, постригалась в монастырь.
Соответственно муж велел ей удалиться "от мирского жития", принять
"ангельский образ"; "не повеле ей царствовати, но повеле ей приняти
иноческий образ"; "патриярх же тут стояще, и власти, и все бояре".
Тем не менее Иов поддержал Годунова, распорядившегося присягать Ирине
Федоровне, а боярин И. В. Годунов принимал присягу. По стране спешно
рассылались грамоты, обязывающие подданных хранить верность православной
вере, патриарху Иову, царице Ирине, Борису Годунову и даже детям Бориса!
Кое-кто в Москве уже к 12 января счел Бориса Федоровича царем, но в целом в
столице вся эта затея вызвала мощное сопротивление, а в провинции многие
отказывались присягать.
Если Годунова терпели как правителя и при жизни Федора Иоанновича
официально именовали таковым, если имя царицы упоминалось в ряде грамот
вместе с именем ее супруга, это еще не означало, что бояре согласны отдать
царство худородному выскочке, а православные будут терпеть на троне бабу.
"Матерая вдова", мать наследника, пользовалась определенными социальными
правами и могла бы рассчитывать на некоторое место при троне сына. Но Ирина
была бездетна, и уповать на ее утверждение на троне было невозможно.
Иов и Борис Годунов это прекрасно понимали. Тем не менее они разыграли
карту Ирины, рассчитывая использовать ее в будущем, когда борьба особо
обострится. А пока, едва патриарх успел написать публицистическую "Повесть",
царицу пришлось удалить из эпицентра событий. 15 января 1598 года Ирина
Федоровна вышла из дворца к народу, который (по крайней мере, в некоторой
своей части) вызывал ее и кричал, чтобы она управляла страной. Организаторы
сего "народного волеизъявления" понимали свою слабость, и царице пришлось
заявить, "дабы избежать великого несчастья и возмущения", что она желает
исполнить "волю покойного царя и свое обещание о пострижении".
В тот же день Ирина Федоровна, "оставя Российское царьство Московское,
поехала с Москвы в Новодевичий монастырь", где приняла постриг под именем
Александры. В сочинениях современников и научной литературе нет недостатка в
самых разнообразных объяснениях ожесточенной борьбы 1598 года и поведения
царицы. Нам важно отметить лишь, что, выйдя из-под контроля кремлевских
властолюбцев, Ирина не отказалась от власти, продолжала рассылать по стране
грамоты "царицы инокини Александры", а главное - заявила о передаче
правления патриарху Иову!
Иов и так был главнейшим лицом в государстве, обязанным позаботиться о
новом самодержце, и без его санкции решить вопрос о верховной власти было
невозможно. Действуя еще и от имени Ирины, патриарх укрепил свою позицию.
Именно он сыграл главную роль в утверждении на престоле Годунова - то есть
ту роль, для которой его исподволь готовили, возвышали и украшали патриаршим
облачением.
Сам Борис Федорович под предлогом приказания сестры скрылся в
Новодевичьем монастыре - не только из боязни убиения (которое вполне могло
ему угрожать), но и избегая своего открытого свержения вышедшими из
повиновения членами Боярской думы. Уже возродился слух, что именно правитель
велел убить царевича Дмитрия, ходили речи, будто он извел и царя Федора.
Главное же, большинство не поверило в завещание царства Ирине и прямо
называло наследника престола: двоюродного брата царя, знатнейшего красавца и