"Александра Богданова. Освободите площадку! Лечу-у-у!.." - читать интересную книгу автора

- И это интересуешься ты?
- Я, - ответила Лариса, глядя в холодные глаза Маргариты Евгеньевны.
- Вот и чудненько. Вместо того, чтобы шататься по ярам со своей гитарой,
будешь теперь совхозу убыток отрабатывать.
И пошла прочь. Ласковые глаза Салатиной и честные Кактуса тоже
переглянулись за учительской спиной, а Маргарите Евгеньевне показалось,
будто какая-то догадливая птица на дереве у дороги прокаркала ей вслед:
- Позор-р-р!!! Позор-р-р!!!
Так что весь июнь и половину июля Лариса проторчала то на редиске, то на
укропе, и там же, посреди грядок, сочиняла она грустные куплеты про неумеху,
которая хочет сделать как лучше, а выходит черт знает что, и только нечаянно
может получиться что-то стоящее. Все сочиненное на грядке распевала она
потом в глубоком пустом яру, где прежде кузятинцы с окраины выпасали скот, а
теперь росла высокая, в пояс, трава, которую некому было жевать. Частные
дома недавно снесли, а в новостройке корову можно держать разве что в
гараже. Кое-где из земли выходили на поверхность гладкие, как дельфиньи
спинки, рыжие от дождей валуны. Ларисе было известно одно место, где они
располагались друг за другом рядами, ее вечные, терпеливые слушатели. Перед
ними она и усаживалась в траву и, воображая себя великой француженкой Эдит
Пиаф, то скорбно, то весело напевала валунам обо всем, что случилось с ней
сегодня, вчера, и что завтра, вероятно, случится, если за ночь на земле не
произойдет какой-нибудь глобальной катастрофы.
Конечно, жители новостроек слышали ее песни. Конечно, мальчишки
подкрадывались сзади исподтишка и стреляли в Семар из рогаток или выпускали
неожиданно из-за спины голубей. Каждый считал делом чести дернуть ее за
длинные лохмы или попасть по гитаре из рогатки. Но это мало кому удавалось.
Пес Бурбон, лохматое чудовище без опознавательных признаков начала и конца,
дружелюбно клал им на плечи мягкие лапы, и от этого касания "герои"
чувствовали себя Ильями Муромцами, наполовину ушедшими в землю. Семар их
почти не замечала. Куда больше злила их упорная непонятливость, от которой
хотелось поднять к небу голову и завыть, как пес Бурбон, грустно и протяжно.
А следующей весной на старой заброшенной колокольне десятиклассник
Сева-Севастьян начал репетиции рок-группы из числа самых одержимых
кузятинских "рокеров" и пригласил к себе в солистки Ларису Семар. Прочие
незадействованные претендентки, удивленные нелепым выбором, поджали нижние
губки и сказали: "Он еще на коленях перед нами поползает". Зоя Салатина,
выучившая за два месяца ради Севы-Севастьяна весь репертуар "Айрон мэйден",
["Айрон мэйден"-"Aron maiden" (англ.)- "Железная девица"- название одной из
популярных на Западе групп.] отказалась пропускать его впереди себя в буфете
на большой переменке. Остряк Боря из строительного ПТУ прозвал ее "железной
девчонкой", ибо только железные мозги зубрилы могли выдержать такую
нагрузку, а Кактус, влюбленный в Салатину с додетсадовского периода, и тоже
за свой объект обиженный, решил действовать более тонкими методами. Лариса
же приняла приглашение с достоинством, будто ничего другого и не ждала,
будто ее каждый день зовут солировать в какой-нибудь группе.
Забравшись впервые на колокольню с собственной гитарой и псом, она
деловито потрогала инструменты, прочитала начертанные на стенах имена
кумиров тяжелого рока и, подняв кусок угля, добавила к "Black sabbat"
["Black sabbath"- также название рок-группы, "Черный шабаш" (англ.).] букву
"h".