"Владимир Богомолов. В кригере " - читать интересную книгу автора

Когда я сообщил, что меня ждут в академии в Москве, подполковник и усатый
капитан дружно заулыбались, а старший лейтенант, отведя край плащ-палатки, с
веселым интересом посмотрел на меня, только майор глядел по-прежнему мрачно, с
откровенной неприязнью или, как мне показалось, даже с ненавистью. Затем
подполковник, подперев подбородок левой целой рукой и не проронив ни слова,
уставился в мою анкету, остальные офицеры тоже молчали.
- А чем это подтверждается? - подчеркнуто вежливо и доброжелательно наконец
осведомился он. - У вас есть какой-нибудь документ?
- Какой? - не понял я. - Я все отдал старшине.
- Любой. Подтверждающий, что вы зачислены кандидатом в слушатели.
- Был... Справка была... - покраснев, проговорил я. - Честное офицерское...
Я и сам понимал, сколь неубедительно все это выглядело. Я сказал о выданной
мне справке, подтверждавшей мое абитуриентство, - в ней действительно
удостоверялось, что, сдав предварительные экзамены, я оформлен кандидатом в
слушатели Военной академии имени Фрунзе, и указывалось, где находится мое личное
офицерское дело - откуда его можно затребовать. Но справки этой у меня уже не
было: хранившаяся в правом кармане гимнастерки вместе с двумя или тремя
красненькими тридцатирублевками, она пропала в медсанбате при дезобработке моего
обмундирования в сухожаровой вошебойке. Разумеется, вытащили ее вместе с
деньгами, а потом за ненадобностью уничтожили или выбросили; волнуясь, я
объяснил, как и при каких обстоятельствах она исчезла, однако чувствовал и
понимал, что ни один из кадровиков мне не верит и что без этой бумажки я никому
ничего доказать не смогу...
- Так что же там прожаривали: вшей или документы? - оскаливая стальные зубы и
заметно пришепетывая, весело спросил капитан со шрамом на щеке и, довольный,
посмотрел на подполковника. - Чудеса да и только! Справочка ужарилась и сгинула
без следа, а гимнастерка цела...
- Так точно! - вдруг в тупом отчаянии убито подтвердил я, хотя следовало бы
промолчать.
- Старшой, кончай придуриваться! - задышал мне в затылок водочным перегаром
молодой мордатый капитан с густо присыпанным пудрой или мукой багровым
кровоподтеком на левой скуле. - Нас ждут белые медведицы... Кончай
придуриваться!
Свой брат, офицер, а туда же... Впрочем, каким он мог быть мне братом,
недоумок, по пьянке схлопотавший фингал и тем самым позоривший офицерский
корпус?.. В другой обстановке ему следовало бы вломить словами майора Елагина:
"Вас не скребут, и не подмахивайте!" - но тут, презирая его не только душой, но
и спиной и даже ягодицами, я проигнорировал его реплики, будто и не слышал.
В эту минуту старшина принес чай на черном расписном китайском подносе и
поставил на столиках перед каждым из офицеров по полному стакану в металлическом
подстаканнике и по блюдечку, в котором кроме двух крохотных кубиков
американского сахара лежало по круглой маленькой булочке. Все четверо, опустив
сахар в стаканы, принялись размешивать ложечками, лица у них смягчились и вроде
даже потеплели, и я пожалел, что они занялись этим только сейчас, а не минут на
десять раньше - может, тогда, подобрев после чаепития, они благосклоннее бы и
без насмешливых улыбок начали и вели бы со мной не оконченный еще разговор.
- ...Курильские острова - наш боевой форпост в Тихом океане!-- громко звучал
за плащ-палатками все тот же властный хриплый баритон. - Передовой рубеж!
Гордиться надо, а не базарить и склочничать!.. Двойной оклад, двойная выслуга
лет, паек - слону не сожрать! - и сто грамм водки в глотку -- ежедневно!.. И