"Владимир Богомолов. Вечер в Левендорфе" - читать интересную книгу автора

нее пахло потом и спиртом, она была возбуждена, дышала шумно и нисколько не
чувствовала моего состояния ни моей чрезвычайной обиды, ни овладевших мною
оцепенения и кошмара. Что мне следовало делать, что я мог и должен был
сказать или крикнуть, чтобы остановить ее?.. Неужели надо было применить
силу?..
От волнения и напряженности меня прошибла испарина, и, как во всяком
бою, в минуты наивысшего напряжения монетка вращалась на ребре, и надо было
овладеть положением и не допустить, чтобы она легла вверх решкой. И как
обычно в бою, подбадривая самого себя, я по привычке мысленно повторял: Не
дрейфь!.. Прорвемся!.. и лихорадочно соображал как, каким образом?..
Спасительное решение осенило меня внезапно.
Галина Васильевна была прямая до резкости и, как я убедился по ее
разговору на веранде с Гурамом Вахтанговичем, весьма грубая женщина, за
словом в карман не лезла и в выражениях не стеснялась, я не без страха
представлял, как она меня ошпетит, когда я скажу о рези в животе, возможно,
даже с оскорбительной издевкой вломит что-нибудь вроде: Ты что обвалялся?!
или, может, еще покрепче, позабористей. Я это понимал, но, тем не менее,
решился, другого выхода у меня не было.
Я приложил руки к низу живота и скривился, как от сильной боли, я так
старался, что чуть не застонал, однако в полутьме она ничего не заметила,
так как была всецело занята другим, отпустив мой затылок, она торопливо
расстегнула пуговицы на вороте моей гимнастерки, а затем и широкий поясной
ремень и при этом с возмущением и неожиданной злостью выкрикивала:
Ну что ты стоишь как истукан?!. Кто кого должен раздевать?!. Ты что из
себя целку строишь?!. Цену набиваешь?.. Ты что, придуриваться сюда пришел?!.
Я никого из себя не строил и не набивал себе цену. Ее измышление, что я
пришел сюда придуриваться, не могло не обидеть своей явной
несправедливостью, я ведь к ней не приходил, она сама меня привела. Конечно,
я смог бы ее раздеть, ну а дальше?.. Меж тем, шумно, возбужденно дыша, она
уже добралась до моих брюк, рывком расцепила поясной крючок и, с нетерпением
дергая, расстегивала пуговицы у меня на ширинке, продолжая при этом зло
выкрикивать:
Ты долго будешь придуриваться?! Чуфырло!.. Ты что скиксился или
офонарел?!.
Могучая, целеустремленная, как и все великие и выдающиеся спортсмены,
она в крайнем нетерпении дергала, рвала пуговицы на ширинке моих брюк, и не
было в мире силы, во всяком случае, рядом со мной, способной ее остановить.
Я не знал, что такое скиксился, а насчет офонарел она попала в самую
точку. От небывалого срама мне хотелось провалиться сквозь землю, без
преувеличения я был готов завыть от безвыходности происходящего, еще никогда
я не попадал в такую или подобную ситуацию, но, как нередко говорила моя
бабушка, Господь не без милости...
Только она прокричала: Чуфырло!.. Ты что скиксился или офонарел?!., как
в палисаде, а затем на крыльце послышались торопливые тяжелые шаги, и тут же
раздался стук в дверь, и немолодой хриплый мужской голос скомандовал:
Галина, подъем!
Своей огромной горячей ладонью она мгновенно зажала мне рот и нос, при
этом зачем-то с силой стиснув обе ноздри, и сама, замерев, молчала,
затаилась, но в дверь энергично стучали, и тот же строгий хриплый
прокуренный голос громко и недовольно осведомился: