"Владимир Богомолов. Вечер в Левендорфе" - читать интересную книгу автора

Поцелуй!.. Сосок поцелуй! властно потребовала она. Ну!..
Боже ж ты мой!.. Вообще-то я искусственник... Меня бабушка соской
вскормила. Но чтобы спустя девятнадцать лет вот так бесцеремонно тыкать
грудью в губы мне, офицеру, командиру дивизионной разведроты, пусть
небольшой, но отдельной воинской части, имеющей свою гербовую печать и
угловой штамп... Для офицерского достоинства было в этом что-то чрезвычайно
оскорбительное, причем она унижала меня не словом, а наглым, бесстыдным
действием, уж лучше бы напрямик обозвала молокососом...
Впоследствии я не раз размышлял: почему, по какому праву она сочла
возможным вести себя со мной подобным образом?.. Должно быть, потому,
предположил я позднее, что война окончилась, и, ожидая как женщина
демобилизации, она ощущала себя уже не старшей хирургической сестрой, а
снова заслуженным мастером спорта, чемпионкой или рекордсменкой страны, а
может, и всего мира... Она была всесоюзной или даже мировой знаменитостью, а
я только лишь одним из очень многих тысяч младших офицеров, находившихся
тогда на территории Германии. Сколько тысяч таких, как я, прошли за войну
через армейский госпиталь, где она работала!.. Ко всему прочему, как я
почувствовал, она воспринимала меня даже не как командира роты, тем более
отдельной, имеющей свою гербовую печать и угловой штамп, и по возрасту, и по
званию я наверняка был для нее желторотым Ванькой-взводным, пылью окопов и
минных предполий...
Сосок у нее был тугой, как запомнилось, размером со сливу, и она с
силой заталкивала его мне в рот, другой рукой намертво ухватив и удерживая
мой затылок так, что отстраниться от нее я не мог, хотя, естественно,
попытался.
Размышляя позднее над этой историей, я всякий раз вспоминал небольшую
статейку что-то вроде фельетона попавшуюся мне в какой-то газете еще перед
войной. Там описывалось, как посетитель московского ресторана, пообедав и
хорошо выпив, взял с соседнего стола огромный юбилейный торт и неожиданно,
перевернув, насадил его на голову официанту. Газета возмущалась тем, что
пьяного хулигана не привлекли к уголовной ответственности, как утверждалось,
якобы только потому, что он оказался мастером спорта. Статья так и
называлась: Отделался легким испугом. Уж если рядовой мастер спорта мог
публично и без серьезных для себя последствий надеть официанту в московском
ресторане торт на голову, то заслуженный мастер спорта чемпионка или
рекордсменка страны, а может, и всего мира наедине, без свидетелей наверняка
могла позволить себе и значительно большее. Это логическое рассуждение
послужило мне в последующие недели некоторым утешением.
Время тогда было другое, мы и понятия не имели о том, что такое
эрогенные зоны или сексуальное стимулирование, эти словосочетания, известные
спустя десятилетия даже школьникам, никто из нас в те годы не слышал, да и
слышать не мог, в России веками обходились без этих понятий. Время тогда
было другое, и хотя дети рождались, но секс в его современном понимании с
весьма разнообразной техникой и десятками или сотнями всевозможных позиций,
приемов и ухищрений еще не объявился. Тогда в мае сорок пятого я был так
молод и во многом по-деревенски наивен или даже глуп, только спустя какое-то
время я узнал, для чего Галина Васильевна пыталась заставить меня целовать
ей грудь, и, узнав, понял и простил ее.
Своим сильным атлетическим сложением она имела очевидное сходство с
моей матерью, только была выше ростом и значительно крупнее, массивнее. От