"Сергей Болотников. Плохая земля" - читать интересную книгу автора

знаю, Виталий Петрович, что вы делали той ночью у себя на огороде". А после
махнет рукой, и откуда-нибудь сбоку вывалятся личности в серой униформе,
пришедшие, чтобы забрать его, Виталия Петровича Красильникова, за преднамеренное
убийство.
Это было удивительно глупо, но он ничего не мог с этим поделать. Паранойя и так
стала его лучшим другом за последнее время.
Хорьков открыл рот и сказал совсем не то, что ожидалось:
- Здрасте, Виталий Петрович, а вы что, на похороны не идете?
- Что? - спросил Красильников, мысли дикими табунами неслись в голове, ему все
еще мерещились серые мундиры. - К-кого?
Хорьков отвалил челюсть, внимательно глянул Красильникову в лицо.
- А вы что, не знаете?!
- Занят был, - сказал Красильников глухо, - так кто?
- Самохвалов помер! - объявил Хорьков почти торжественно. - Позавчера, в три
часа дня. Весь поселок знает, а вы не знаете. Похороны сегодня, в четыре. На
местном кладбище. Я за вами зашел, думал, тоже идете.
- Ну он же... вроде недавно заходил, такой активный был. Я сейчас, сейчас, - и
Красильников поспешно прошел назад в дом переодеться.
- Такова жизнь, - проговорил ему в спину Хорьков, - сейчас ты живешь, а завтра
раз и нет тебя.
В подвале опять скреблись крысы. Нагло, среди бела дня. Но спускаться шугать
времени не было.
Хоронили Самохвалова в тишине. Родственников у него не было, сбережений тоже -
кот наплакал, и денег на оркестр не нашлось. А потому в разгар церемонии до
кладбища доносились до отвращения жизнерадостные вопли с реки.
Народу однако пришло много. Старика в поселке знали и уважали, хотя бы за то,
что он со всеми здоровался, совершая свою ежедневную утреннюю прогулку. Был тут
и столь нелюбимый покойным жилец белого коттеджа, выглядевший несколько
подавленным. Хотя, возможно, это было следствие тяжелого похмелья (странные
гости убрались вчера глубоко за полночь).
Простой деревянный гроб стоял на двух колченогих табуретках, на нем большая
фотография усопшего в деревянной рамке. Самохвалов на фотографии выглядел молодо
и боевито. Сам гроб был закрыт. Заплаканные бабульки в черных платках окружали
покойного почетным караулом.
Красильников с Хорьковым расположились на невысоком пригорке, спускающемся к
кладбищу, и оттуда следили за похоронами. В вышине звонко пели летние пичуги, и
Красильникову нестерпимо хотелось уйти в тенек и там прикорнуть часик, да и
кладбище внизу выглядело спокойным и умиротворенным.
Народ тихо переговаривался. Хорьков вынул исполинских размеров клетчатый платок
и временами трубно в него сморкался. Нос у него покраснел и распух.
- Как он умер? - спросил Красильников. Его со страшной силой тянуло в сон.
Хорьков хотел было что-то сказать, но его опередил знакомый дачник, неловко
топтавшийся неподалеку.
- Не поверите, как странно, - сказал он быстрой скороговоркой, - нашли его
среди бела дня, часа в три. Посреди нашего поля, в стороне от тропинки. Лежал
себе, вид у него был спокойный, только... - дачник подошел поближе к Красильникову
и произнес полушепотом: - ног у него не было.
- То есть как не было? - спросил Красильников.
- А вообще. Оторвало. Одни лохмотья да кусочки костей. И голова цела только
наполовину.