"Сергей Болотников. Плохая земля" - читать интересную книгу автора

- Кто же с ним такое сотворил? - спать больше не хотелось. Виталий Петрович
против воли кинул быстрый взгляд на гроб.
Дачник потоптался на месте. Потом произнес с видом открывающего неимоверно
важную тайну:
- А никто. Мина там была! Посреди нашего поля! Осколков, правда, не нашли, но
говорят, что, скорее всего, она там еще с войны лежала. И наш Самохвалов
умудрился на нее напороться! Повезло ему, нечего сказать. Столько лет лежала - и
на тебе. Потому и гроб закрыт, что изуродовало его хорошо. Взрыва, правда, не
слышали, но воронка есть, так и осталась посреди поля - глубокая, с метр будет.
Внизу гроб медленно опускали в могилу на толстых потертых канатах, и даже с
холма было видно, что земля в могиле на всей своей глубине сухая. Прав Хорьков -
отвратная здесь земля.
- Значит, мина... - пробормотал Красильников.
- Может, и мина, - сказал Хорьков задумчиво, - пойдем-ка кинем земельки.
Хорошего человека провожаем.
Они пошли вниз осторожно, чтобы не оступиться. Пока шли, некий тип просочился
сквозь редкую толпу, с воплем бросился к гробу.
- Стой! Стой! Хватит их! Хватит! - он оттолкнул сунувшегося было могильщика и
принялся отплясывать возле могилы странный дикарский танец.
- Федя, уйди! - крикнули из толпы, - пошел вон!
Беснующийся и не подумал убраться. Четверо здоровых мужиков выделились из толпы
и пошли к нему.
Красильников бесноватого узнал. Да и трудно его было не узнать. Ибо на весь
поселок он один такой. Федя Каточкин - местный дурачок. Еще одна колоритная
личность в их деревушке. Было ему лет сорок, выглядел он от силы на двадцать
пять, а по лицу его постоянно бродила диковатая широкая ухмылка. Говорили, в
свое время был он вполне нормален, работал на некоем секретном заводике, но
произошла у них какая-то авария, от которой Федя и тронулся головой. Правда или
нет, но руки у него были странно обожжены - до мяса, открытая, никогда не
заживающая рана.
- Да уберите ж юродивого! - крикнули в толпе гневно, - похороны!
- Встанет он! Встанет! - заорал Федя надрывно. Но тут мужики добрались,
наконец, до него.
Скрутили, двинули раз в морду и потащили прочь от кладбища. Федя орал,
вырывался, брызгал слюнями. Некоторое время селяне слышали его вопли, а потом
затихли и они.
После этого церемония завершилась быстро. Все поспешно, будто чего-то стыдясь,
кинули по горсти земли на гроб и разошлись. Хорьков, бросивший землю одним из
последних, однако помедлил, внимательно посмотрел вниз, в могилу. Но ничего не
сказал. Лишь растер свою горсть в мелкий, сухой, как пустыня, порошок.
С тяжелым, мерзким чувством Красильников отправился домой. И там, сидя на
крылечке своего дачного участка, решил - этой ночью он выбрасывает на шоссе
труп, затем пакует вещички и убирается отсюда прочь, обратно в Москву. И плевать
ему на жару и техногенные шумы. Все равно данный отпуск испорчен.
А ночью, когда он спустился в подвал, его ожидал сюрприз. Его покойного
постояльца больше не было. Осталась лишь неприятно пахнущая лужица в том месте,
где он лежал, да исполинская дыра в стенке подвала. Диаметр дырищи приближался к
метру. Красильников осторожно заглянул в нее и обнаружил, что туннель наглухо
завален уже в полуметре от начала.
Объяснять себе Виталий Петрович уже ничего не стал. Зато решил выехать сразу