"Андрей Тимофеевич Болотов. Жизнь и приключения Андрея Болотoва (Описанные самим им для своих потомков) " - читать интересную книгу автора

утонул, а особливо, если б предприял сие когда-нибудь, будучи один в саду,
следовательно, сам Бог хотел меня сохранить от сего бедствия; во-вторых,
примечания достойно, что сей случай так меня настращал, что с того времени
завсегда уже я боялся по водам ездить, который страх не весь еще и поныне из
меня истребился, ибо признаюсь, что и поныне несколько потрушиваю, когда
случится зимою ехать по рекам, а особливо когда лед не гораздо крепок и
надежен, что, может быть, имеет и свою пользу.
В другой раз нечаянным образом настращан я был чрезвычайною пушенною
пальбою, бывшею при случае некоего большого торжества, отправляемого моим
родителем. Ибо он хотя и большую часть времени своего препровождал в уезде,
где переезжая с места на место, переписывая всех жителей, однако нередко
случалось, что он по нескольку недель живал и в городе, и тогда ежели
случались какие-нибудь викториальные дни[29] и знаменитые господские
праздники, то имел он обыкновение делать у себя обеды и зывать к себе
воеводу и всех лучших людей в городе, в особливости ж тамошнего архиерея, с
которым жил он в особливой приязни и дружестве; а потому нередко случалось и
мне видеть сего первосвященника, равно как бывать у самого его вместе с
отцом моим, при каковых случаях получал я обыкновенно от него себе в подарок
какую-нибудь маленькую духовную книжку.
Наконец, в начале 1746 года окончил отец мой благополучно свою комиссию
и принужден был возвратиться к полку своему, который находился тогда в
Эстляндии. Чего ради, отпустив мать мою с нами в свою деревню, в которой мы
во все сие время, следовательно, давно уже не были, отправился сам к полку и
стоял с оным лето на реке Зале близ Пернова, в Эстляндии, между которым
временем перевел он зятя моего из рижского гарнизона к себе в полк и
старанием своим произвел его в офицеры.
Сим окончу я мое теперешнее и довольно уже увеличившееся письмо и,
уверив вас о непременности моего к вам дружества и почтения, остаюсь и
прочая.

ДОМ УДРИХ И ЛАЙ МЫЗА ПИСЬМО 6-е

Любезный приятель! Проводив отца моего в путь и распрощавшись с
сестрою, отправились мы с матерью моею в деревню. Путь сей был для нас не
ближний, ибо деревня наша была еще 120 верст за Москвою, и нам надлежало
долгое время ехать; но как бы то ни было, но мы приехали туда благополучно и
пробыли туг почти все лето. Поелику мне шел тогда еще осьмой год, и я был
сущий еще ребенок, то не могу я ничего о том сказать, что мы тогда дома
делали и зачем наиболее приезжали; а из всех бывших тогда с нами
происшествий впечатлелось в память мою только то обстоятельство, что я,
будучи в сей раз в деревне, доучивался русской грамоте и учил псалтырь под
присмотром моего дядьки.
Кроме сего, помню я из сего периода времени, что ездили мы в Калитино
наше праздновать праздник: это была приданая деревня моей матери, лежащая от
нас верст с 12 в том же уезде. Тут стояли еще изрядные хоромцы, был
господский дом и старинный сад, в котором было великое множество слив и
превысоких груш, усыпанных плодами, и как осенью сентября 8-го дня был туг
храмовой праздник, то имела мать моя всегда обыкновение приезжать в сие
время в сей родительский ее дом и находящиеся в оном еще дедовские иконы
почтить служением и окроплением святою водою, а всех тамошних соседей