"Марина Бонч-Осмоловская. Рождественский романс" - читать интересную книгу автора

начала и до самого конца. Кое-как обучил иностранца...
Ганс услышал музыку, подошел к другому окну. Эта сторона гостиницы
выходила на поля. Справа, за елками, виднелся дом и двор герра Рейхтера. Он
держал небольшую конюшню, занимался прокатом лошадей и обрабатывал с
работником картофельное поле и фруктовый сад. На них из соседнего леса
повадились набегать кабаны, зажиточное хозяйство подтачивать. Герр Рейхтер
Гансу жаловался, но они, кроме ружья, ничего придумать не могли. Кабанов
запрещено до конца убивать, объяснил фермер, и однажды, в приступе отчаяния,
пришло к нему гениальное решение. Он вытащил во двор динамики проигрывателя
и включил звук. Кабаны с любопытством отнеслись к современной музыке. В
период созревания урожая поперепробовал герр Рейхтер всю эстраду - никакого
эффекта. На классику перешел, но еще хуже стало. Тогда он взялся за дело
по-немецки основательно: выписал каталог дисков, заказал их множество и
начал выяснять отношение свиней к разным певцам и размер приносимой порчи.
Потому что понравилась кабанам музыка... Картина открылась такая плачевная,
что герр Рейхтер кинулся к фольклору. Но немецкие народные песни сразу
отпали - кабаны в тот день сожрали еще больше картошки. Вернулся герр
Рейхтер к попсе, и, вдруг, нашел! - случайно поставил им Бритни Спирс. И
побежали от Бритни Спирс свиньи дикие...
Ганс еще раз прослушал популярную в их округе кассету. "Кабаны корни
яблонь подрывают", - понял он. Разлил кофе по чашкам. Пока Рита в дом
поднималась, Ганс одним глазком фигурное катание посмотрел, как раз немецкую
фигуристку показывали. На ней одета лазоревая капроновая пачка и канареечные
колготки. И лицо тоже красивое. Гансу нравилась немецкая мода и немецкий
вкус. Во всем чувствуется свежесть, ничего позавчерашнего, как, например, он
видал в английских фильмах. У англичан если и есть что современное, то, как
ни крути, старомодное, как будто у бабушки позаимствовали. Такие уж они,
англичане, да и другие иностранцы тоже... А немцы на полшага впереди Европы
идут, такой моды, как у них - нигде не встретишь! Взять даже Гансов дом.
Гостиница эта построена шестнадцать лет назад, но ее обстановка даже сейчас
самая современная. Вот как Гансова квартира выглядит. Гостиная с двумя
огромными окнами, у них рамы алые, металлические. Стол в комнате красный,
ноги у него черные, около него стулья зеленого цвета. Диван немного твердый,
но красный. На полу линолеум серого цвета. В гостиную одной своей стороной
выходит кухня, самая обычная кухня, там можно стоять и еду готовить. Кушать
надо в комнате. Лестница из железных труб ведет на второй этаж, а точнее -
высокие антресоли, что тоже модно. Трубы лестницы покрашены коричневой
краской, ступени у нее желтые. Наверху спальня: две кровати, тумбочки
металлические, красный шкаф, пол здесь бежевый. Комната с услугами. Эта
квартира всегда Гансу нравилась, потому что пыли негде собраться, всюду
модный металл, как в аэропорту. И ламп у Ганса нет, вместо них трубы
протянуты, оттуда бьет свет в потолок. В Гансовой квартире не раскиснешь, а,
наоборот, почувствуешь себя в центре жизни, подтянутым и готовым на
поступки. Ганс и себя почувствовал полным готовности пожить - он пошел к
зеркалу рассмотреть свою наружность. На него смотрел очень здоровый,
розовощекий молодой человек упитанной наружности, но с менее крупным брюхом,
чем у папы. Хотя у Герхарда есть пальто на зеленой подкладке и меньше
либерализма, он, пожалуй, не так похож на отца, как Ганс. Отец в юности и
Ганс сейчас - просто близнецы. Кажется, что они и родились такими: розовые,
пузатые. Как будто их только что вылепил Господь... Как будто они сию минуту