"Марина Бонч-Осмоловская. Рождественский романс" - читать интересную книгу автора

росла и хорошела рождественская ярмарка. Сегодня - третье воскресенье перед
Рождеством - был последний и лучший ярмарочный день. В центре города каждый
переулок и щелка были уставлены деревянными палатками, все они украшены
горящими свечами, игрушками и мишурой. Перед ними, дыша белым паром, за
высокими столиками толклись веселые компании, прихлебывая горячий глинтвейн.
По соседству торговали жареным мясом и сосисками с горчицей. Сюда-то Ганс и
торопился показать друзьям свою машину, убедиться, что он не слишком ошибся
с моделью и, конечно, с этой Бельгией...
В киоске по левой стороне площади, что напротив входа в кафедральный
собор, торговала глинтвейном троюродная сестра Ганса. Здесь уже и Герхард, и
жена его, Камен, их друзья... Гансова сестра, Дора, налила ему душистый
глинтвейн, поцеловала Риту, что-то про Рождество спросила. Нашла для нее
кетчуп, но и горчицу дала, может, думала, Рита уже привыкла. А Ганс
заторопился к брату. Хорошая у него компания, все женатые, все немцы...
А у Ганса не так - когда он женился, сразу вышло, что у него дома стали
собираться смешанные пары: в одной жена-француженка, в другой муж-австрияк.
У Герхарда почему-то все иначе... и у папы все иначе, и у всех старших.
Гансу трудно об этом думалось. Он тоже хотел бы, как они... но уже не мог.
Не так жизнь у него сложилась, не совсем та у него жена, и поступки тоже...
- Я слышал, ты в Бельгии машину купил? - повернулся к Гансу друг
Герхарда. - И номера бельгийские оставил?
- Я машину выбрал немецкую! - сказал Ганс с сильным чувством, стараясь
подавить тревогу. - До Нового Года номера нельзя поменять, все закрыто, а
потом, конечно, сделаю! - он засмеялся, сверкнув камешком в самой глубине
глаз, и через несколько минут компания отправилась оценивать покупку. Как бы
то ни было, Мерседес не мог не понравиться, но еще больше всех покорил
желтый цвет. Ганс провел тыльной стороной ладони по щеке Риты и счастливо
прошептал ей: "Сокровище мое..." потому что в его душе все встало на свои
места. О машине хорошо говорили... почувствовал Ганс, что приняли его друзья
с его полубельгийской машиной за своего.
День перед Рождеством начался поздно, с долгой постели и подарков. Ганс
сам одел Рите на пальчик колечко: хороший бриллиант, а ободок из сверкающего
розового циркония - нежное колечко и яркое, на Риту похоже. Ганс от счастья
думал, что навсегда будет молодоженом. Рита подарила ему прекрасную
серебряную флягу. Ганс коньяк не пил, но тут решил, что начнет.
Ганс поставил сам кофейную машину, а Рита пошла к теннисному корту:
около него в кустах жило множество зайцев. Все они кормились на соседних
лужках, как травокосилки работали. Ганс их уже не замечал, а Рита жалела и
зимой каждый день ходила им корм задавать - сегодня, по случаю Рождества,
понесла им пакет морковки. Ганс смотрел, как она шла вдоль корта,
разбрасывая морковь, и ему казалось, что вся ее фигурка сияет на снегу, как
новый волшебный перстень...
Посмотрев на корт, Ганс вспомнил свой летний теннис с одним жильцом.
Тот еще плоховато играл, и Ганс ему установил, сколько мячей надо взять с
лету, потом слева, сколько подать под заднюю линию. Жилец старался. А тут
мяч возьми и сорвись в задний угол. Ганс остановился и принялся объяснять
правила, видя, что жилец не понимает: сейчас надо с лету мячи брать, а под
заднюю линию он будет их класть после левой стороны. Вроде жилец во всем
разобрался, а через несколько минут снова запулил не туда. Ганс совсем не
поленился к нему подойти и очень терпеливо растолковал правила с самого