"Юрий Бондарев. "Простите нас!"" - читать интересную книгу автора

Сафонов в растерянности нажал на запертую дверь и тут только понял: в
доме никого не было. И тогда, усмехнувшись над самим собой, послушав, как
в пустой, должно быть, комнате играло радио, Сафонов ощупью в темной
передней пошел к выходу. Он задел за что-то плечом, с грохотом упало
ведро. Павел Георгиевич машинально наклонился, хотел поднять это ведро и
выронил шляпу, с сердцем выругавшись: "Че-ерт возьми совсем!.."
- Кто там? - послышалось за его спиной.
Павел Георгиевич выпрямился, полуобернулся. В освещенном проеме двери
стояла невысокая худенькая женщина, и он сразу, еще не различив лица,
узнал ее...
- Мария Петровна, - тихо и зовуще сказал Павел Георгиевич, - вы меня
узнаете?
- Входите, - сказала она тем вежливым, строгим голосом, каким,
очевидно, обращалась к родителям своих учеников, когда те приходили
"поговорить".
Павел Георгиевич вошел, опустив руки, и, глядя в близоруко прищуренные
глаза своей учительницы, повторил:
- Вы не узнаете? Мария Петровна, это я...
Она несколько секунд всматривалась в него снизу вверх, он видел ее
болезненно-бледное, состарившееся, будто источенное лицо, и в эту минуту,
сдерживая жалость, отметил про себя, как сильно она изменилась, стала еще
более тонкий, хрупкой, только седые волосы были коротко и знакомо
подстрижены.
- Паша Сафонов... Паша? - проговорила она почти испуганно, и Павлу
Георгиевичу показалось, что лицо ее задрожало. - Садись, пожалуйста...
Прости, у меня кавардак... Садись, пожалуйста, вот сюда. К столу, Паша...
Ты приехал?
- Да, да, я сейчас, я сейчас! - обрадованно заговорил Сафонов, с
неловкостью вешая плащ, шляпу на вешалку, где виднелось одинокое пальто
Марии Петровны. И, вешая, не понимал, не знал, почему это он, взрослый,
солидный человек, робел, краснел, как школьник, как в те годы.
Он хотел пожать Марии Петровне руку, но сдержался и не пожал, как не
жмут при встрече руку матери, и сейчас же потянулся за папиросами и, вынув
коробку, спросил совсем стеснительно:
- Можно?
Они сели за стол. Мария Петровна с непонятной настороженностью, с
неверием, улыбаясь ему своими близорукими глазами, быстро повторяла:
- Ну вот, Паша, ты приехал... не узнать. Ты в командировку, по делам?
- Я проездом, Мария Петровна, - ответил он и не сказал, что отдыхал на
юге, о чем говорить было, наверно, легкомысленно и неудобно.
- Мы сейчас с тобой чай... Подожди, подожди, мы сейчас чай. - И она
встала и внезапно снова, как бы обессиленно, села, положив тонкие руки на
стол, неверяще улыбнулась. - Да, да, Паша... Совсем не ожидала. Вот Паша
Сафонов...
- Мария Петровна, чай не надо, - смущенно проговорил он. - Я только что
поужинал...
Пить чай ему не хотелось; хотелось ему только вот так сидеть за столом,
смотреть на Марию Петровну, говорить, спрашивать... Но Мария Петровна,
вроде не слушая его, взяла чайник, движения ее показались ему стесненными.
- Я сейчас, Паша... Прости, что я называю тебя так. Ты ведь теперь...