"Юрий Васильевич Бондарев. Выбор" - читать интересную книгу автора

- Я тоже немного знаю Венецию. И кинотеатр мы найдем, - сказал Васильев
неуверенно. - Это так просто.
- Нет, нет, пригласи, пожалуйста, нашего милого критика.
В крошечном зале кинотеатра, призрачно озаренном экраном, терпко
пахнущем синтетическими плащами, уже шел фильм, когда билетерша, посветив
фонариком на билеты, поспешно повела их за собой, посадила в середине пятого
ряда, перед которым до самого экрана простиралась свободная сумеречность,
только впереди справа виднелись две лохматые головы, рдели там двумя точками
огоньки сигарет, и слоились оттуда соединенные спирали дыма, пронизанные
голубоватым свечением экрана.
То, что впереди было пустынно, создавало им некоторое удобство, но
минут через пять Васильеву показалось, что Мария поглядывает на него
непонимающе-вопросительно, ему захотелось найти на подлокотнике ее руку,
ласково стиснуть тонкое запястье, сказать покаянно и миролюбиво: "И дернул
же нас черт пойти на эту английскую сенсацию. Уходим отсюда, а?" - и еще
сразу не решаясь подняться, почувствовал ее напряжение рядом с собой и
осторожное посапывание сбоку синьора Боцарелли.
Она сидела слева от него, подперев рукой подбородок, и уже не смотрела
на экран, а, насмешливо вытягивая нижнюю губу, наблюдала лохматоголовую
парочку, которая со всхлипами, с протяжным стоном, с мычанием обнималась в
четвертом ряду, жадно закуривая между затяжными поцелуями.
А там, на экране, где все было греховно, ядовито-роскошно, влюбленный
молодой адвокат, великолепно воспитанный, из богатой семьи известной
фамилии, женившись на кроткой хрупкой блондинке, озадачен, обеспокоен, никак
не может взять в толк причину ее постоянной тоски, супружеского равнодушия,
плохо скрытого отвращения к его близости в медовый месяц. Но однажды, придя
домой неурочно, он застает молодую жену, счастливую, возбужденную, в
обществе ее подруги по колледжу (что так безутешно рыдала в церкви в час
венчания), занятых порочной игрой переодевания то в мужские, то в женские
костюмы, и после бурного объяснения между ними герой, подавленный,
растерянный, соглашается наконец с предложением находчивой подруги
попробовать жить втроем, и подробности этой брачной жизни втроем - в
городской спальне, на загородной вилле, в номере отеля, на берегу солнечного
моря - постепенно становились для молодого адвоката его новой любовью, его
страстью, раздираемой постоянной ревностью к обеим...
- Вы, пожалуйста, досматривайте фильм, а я подожду вас на улице, -
сказала Мария и встала, пошла к выходу, где над портьерой искоркой светил
красный фонарик.
- Синьор Боцарелли, вы как? - спросил Васильев вполголоса и тоже
поднялся следом. - Терпения моего нет.
- С вами, с вами, с вами, - закивал Боцарелли и тоже поспешно вскочил,
выказывая готовность немедленно идти куда угодно за уважаемым синьором
Васильевым.
В вечернем городе по-прежнему стоял, клубился туман, обволакивал огни,
витрины закрытых магазинов, что горели и проступали неоном, напоминая пустые
театральные подмостки, мимо которых изредка двигались фигуры прохожих. Узкие
улочки, наполненные шевелящейся мглой до краев, глушили шаги, немного
светлее было на площадях, где порой возникала размытая громада храма (в его
решетчатых окнах багрово теплился над землей отблеск электрических свечей),
и снова пронизанные неоном витрин туманные коридоры улиц, опять полукруглые