"Юрий Бондарев. Игра (Роман)" - читать интересную книгу автора

Канавы, и брызжущую радугу поливальной машины, недоумевая, зачем Ирина
придумала встречу в гостинице, вероятно, прожаренной солнцем в эти часы. Но,
вспомнив ее по-детски вскинутую голову, уголки ее губ, приподнятые улыбкой,
ее наивную театральную фразу: "Назначаю вам деловое свидание в "Балчуге", -
он понял, что это игра, в которой ей интересно и приятно было его участие. И
он согласился не без любопытства, и в вестибюле гостиницы молодой портье не
остановил его, не спросил, к кому он идет, только кивнул приветливо, видимо,
предупрежденный ею, а когда на втором этаже дошел по малиновой дорожке до ее
номера в конце коридора, сразу вообразил за дверью маленький номер, зеленый
от лип за окнами.
- Пожалуйста, входите. Я с нетерпением жду. Но, к сожалению, без
бального платья. Меня можно простить?
И он увидел в раскрытую дверь ее взгляд, устремленный ему в глаза с
выражением веселой доверчивости, что обычно рождало и сложность, и простоту
в общении с ней.
- Не так ли встречались в добром девятнадцатом веке? - сказала она и
сделала реверанс. - Здравствуйте, Вячеслав Андреевич!
- Возможно, и так, - шутливо согласился Крымов и не сдержался, легонько
обнял ее, чувствуя, как она вздрогнула в растерянности, вся отдалась его
рукам, опасливо прижимаясь к нему и, казалось, даже озябнув от этого
объятия. - Каковы ваши намерения? - спросил он галантно. - И куда ехать
прикажете?
- Я сейчас все продумаю и посоветуюсь кое с кем, - сказала она строго и
отошла, коснулась носом зеркала и вздохнула. - Нет, нет, на бал, я думаю, не
стоит, рано. А не поехать ли нам в Австралию? Во-первых, там на каждом шагу
чудесные кенгуру с кенгурятами...
- И как это ни странно, люди ходят вверх ногами, - сказал он
улыбаясь. - Но, может быть, нам стоит заменить Австралию на что-нибудь
отечественное? Сокольники, например. Побродим там, пообедаем, а потом поедем
на студию. В три часа нас там ждут. Сделаем кинопробы. Кинематограф даже
интереснее Австралии, Ирина, вот увидите.
- Хорошо. Согласна на отечественное. Без общества кенгуру.
Он долго не был уверен, что она даст согласие сниматься. В тот год была
снежная зима, лютые морозы, метельные вечера в однокомнатной квартирке ее
родственницы, уехавшей в Архангельск, и медленное узнавание, поражавшее его.
В один ненастный вечер он отпустил такси на углу, пошел пешком по
Ордынке, закутанный с ног до головы метелью, еле видя впереди на тротуаре
светлые пятна от окон, где вьюжную пыль закручивало спиралями, а вверху мимо
скрипящих фонарей снег то плыл наискось, то проносился белыми волнами, и
везде было ярое, хлещущее неистовство. А он шел, наваливаясь на ветер, и в
нем подымалось ощущение физической полноты жизни, здоровья, непонятного
умиления. Он позвонил, она открыла дверь, он снял в передней заснеженную,
продутую стужей дубленку, возбужденно сказал:
- Зима.
Она вскинула глаза, в них промелькнуло выражение счастливого соучастия.
- Метель на улице, да?
- Метель.
- Снег кружит?
- Снег.
- Холодно и, наверно, фонари... скрипят и качаются. Хорошо сейчас ехать