"Юрий Бондарев. Непротивление (Роман)" - читать интересную книгу автора

воздействуете на Анну Павловну.
Яблочков, нисколько не обиженный, заходил по комнате, с лукавым
весельем посверкивая очками в сторону Анны Павловны, которая, чудилось, с
болезненной завороженностью слушала его, подперев худенькими кулачками
подбородок, и в этой позе ее, в закутанной в халат фигурке было что-то
схожее с девочкой не от мира сего, слабой, хворой, беззащитной. Александр со
сжавшимся горлом вспомнил слова Яблочкова: "У вашей матери серьезная нервная
болезнь - нежелание жить" - и сказал несдержанно:
- За кого вы еще стыдитесь? Чепуха какая-то, детские финтифлюшки! И не
вмешивайте в ваш спор мать. Городите черт-те чего.
Мать вздохнула.
- Саша, сынок, по-моему, ты раздражен и груб. Ты обижаешь... Ты
несправедлив...
- Анна Павловна, голубушка! - воскликнул Яблочков, не изменяя
ободряющего выражения лица, и, подойдя к окну, широко распахнул форточку. -
Если и было какое-то раздражение, то, поверьте старому медику, яд его вышел
в раскрытую форточку и еще не проник в энергетическую оболочку нашей ауры.
Ссоры между мной и Исаем Егоровичем нет. Есть маленькая разница в мыслях,
понимаете ли! А мысль - это следствие динамического объединения нейтронов,
как заявляют американские физики и следом некоторые советские инженеры. Не
так ли, Исай Егорович? А? Ди-нами-ческое объе-ди-нение - это просто
прелестно! Еще раз подтверждает, что человек - это робот, машина, механизм,
подобный трактору, велосипеду или утюгу!
- Я этого не говорил! - встрепенулся Исай Егорович, разъехавшиеся
волосы взмахнулись над ушами черными крыльями, как будто он взлететь хотел,
и видно было, что примирительные слова Яблочкова не остудили его. - Я не
занимаюсь философствованием, как вы, - договорил он.
Яблочков добродушно захохотал.
- Но я-то не о вас и не об этом! Вы просто хотите сказать, что
красота - красива, а безобразие - безобразно! Не так ли, Исай Егорович? -
Яблочков вновь заходил из угла в угол, потом, замедляя шаги, остановился
посредине комнаты и заговорил, переменив тон: - Я хочу сказать совершенно
другое. В свои пятьдесят лет я утвердился в этом непреложно. Понятия
"плохой" или "хороший" не исчерпывают сути человека и нашей жизни. Надо
любить жизнь ради нее самой. Вопрос: а смысл всего этого? Ответ: цель
жизни - в самой жизни. Главным образом в личной и духовной. Всякие громкие
политики и высокие политэкономии - к шуту гороховому! - Он замолчал,
спохватившись, озираясь с развеселым прищуром за очками на двери в коридор,
но тут же, махнув рукой, продолжал с убежденностью проповедника: - Надо
постараться жить в гармонии с землей и самим собой. Все мелкие заботы и
тревоги - в мусорную корзину! Как обременяющий хлам! Все ничтожное сокращает
жизнь. И верить, верить, что придет пора радости и света, а не конец мира! И
помнить слова самого великого человека из самой великой книги: "Не умрем, но
изменимся". И наступит очищение души и облегчение. Тогда, поверьте, Анна
Павловна, все обретет значение и цену: каждый день, каждый час нашей жизни.
И ради Бога, не ругайте меня за то, что я вместо какого-нибудь дурацкого
элениума притащил вам хорошего вина, что веселит душу. Вам надо немножко
встряхнуться. По желанию - рюмку вина и три папиросы в день. Гуляйте,
смотрите на небо, на тени от деревьев. И тогда на земном пути еще много
прекрасных минут будет. Природа-матушка - наивысший разум. Отдаться надо ее