"Пат Бут. Беверли-Хиллз" - читать интересную книгу автора

- Я был бы рад, если бы подарили мне от щедрот своих пару минут на
раздумье.
Роберт Хартфорд нарочито пошарил рукой по стеклянной поверхности
кофейного столика якобы в поисках очков в массивной оправе, выточенной из
рогов каталонского оленя, о чем свидетельствовал сертификат, выданный при
покупке, водрузил их на нос и глубоко вдохнул в себя воздух. Запах страха,
который исходил от окружающих его мужчин, был явным, резким и неприятным для
обоняния, но ему он нравился.
Это не был естественный страх любых живых существ перед болью или
угрозой смерти. Шестеро мужчин, притулившихся на краешках комфортабельных
кресел в его кабинете, все разом боялись того, что могло не случиться. Того,
что они не получат заветное "да" от Роберта Хартфорда и лишатся тем самым
будущих Оскаров и процветания в "стране грез", как называют миллионы недотеп
во всем мире зловонное болото, именуемое на самом деле Голливуд, если
заглянуть в справочник налоговой службы штата Калифорния.
Роберт одарил их наивной мальчишеской улыбкой, той, что принесла ему
большие деньги и обожание поклонников на всех пяти континентах. Он не
выглядел на шестьдесят пять миллионов долларов - таково было официальное его
состояние, - но не был и мальчуганом, которого запросто съест людоед. Тот,
кто вознамерится сделать это, тот им подавится.
Главное свое богатство он держал не в банке, а при себе. Это была его
неповторимая внешность. Его лицо было именно таким, каким должно быть в
идеале лицо человека, - ни прибавить, ни убавить. Так считали женщины. Так
думали мужчины. И дети тоже. Животные, если б они обладали речью, тоже в
один голос согласились бы с этим мнением.
Своим божественным даром он пользовался бессознательно, плывя по
течению и наслаждаясь покоем среди бури разыгравшихся вокруг него страстей.
Когда другие и он сам поняли, какой властью обладает существо мужского пола
по имени Роберт Хартфорд над человеческими особями обоих полов, то кто-то
принялся бешено подсчитывать, как на этом можно подзаработать, а ему стало
скучно жить на свете.
Но все же женщины, с каждым разом все более молодые, его по-прежнему
возбуждали, и он гордился тем, что на их вожделение отвечает с не меньшим
пылом. Только это одно, пожалуй, удерживало звезду от погружения в глубь
океана, чтобы погаснуть там, в глубине, привлекая своим свечением ошалелых
рыбок.
Такую красивую смерть Роберт с удовольствием сам себе пророчил, не
помня уже, что нечто подобное вычитал когда-то в юности в давно забытом
романе какого-то классика. В мыслях, да и на словах, в бесчисленных интервью
он поигрывал собой, словно амулетом, согретым в ладонях, и производил тем
самым впечатление актера думающего, а не просто ходящего манекена.
Тем более что он никак не походил внешне на мужчину с рекламы сигарет
"Мальборо". Все в его облике не соответствовало этому супермужественному
типу, а на деле тупому красавчику. Наоборот, Роберт не открыт публике, а
полон намеков - на интеллект, на тягу к возвышенной, целомудренной, почти
монашеской жизни и еще черт знает на что, в чем никакие кинокритики так и не
смогли разобраться.
Его одежда вполне соответствовала облику звезды, вернее, экранному
имиджу. Простота ее и невыразительность лишь подчеркивали то, что несет в