"Хорхе Луис Борхес. Утопия усталого человека" - читать интересную книгу автора

отсутствовал. Черты лица моего хозяина были острыми,
выражение глаз непередаваемо странным. Я не забуду этот
суровый и бледный лик, который больше никогда не увижу.
При разговоре человек не жестикулировал.

Меня связывала этика латыни, но все же я решился
спросить:
-- Тебя не удивило мое внезапное появление?
-- Нет, -- отвечал он. -- Такие визиты бывают из века в
век. Они не длятся долго: завтра -- самое позднее -- ты
будешь дома.
Его уверенный голос меня успокоил. Я счел нужным
представиться:
-- Эдуардо Асеведо. Родился в 1897-м, в городе Буэнос-
Айресе. Мне исполнилось семьдесят лет. Преподаю
английскую и американскую литературу, пишу фантастические
рассказы.
-- Помню, я прочитал не без интереса два
фантастических сочинения, -- ответил он. -- Путешествия
капитана Лемюэля Гулливера, которые многие считают
достоверными, и "Summa Teologica". Но не будем говорить о
фактах. Факты уже никого не трогают. Это просто отправные
точки для вымысла и рассуждений. В школах нас учат во
всем сомневаться и уметь забывать.
Прежде всего забывать личное, или частное, Мы существуем
во времени, которое истекает, но стараемся жить sub
урегйе aeternitatis*. От прошлого нам остаются одиночные
имена, но они исчезают из нашей речи. Мы обходим
ненужные уточнения. Нет ни хронологии, ни истории. Нет и
статистики. Ты сказал, что зовут тебя Эудоро. Я не смогу
сказать тебе свое имя, ибо меня называют "некто".
-- А как имя отца твоего? --
-- У него не было имени. --
На стене я заметил полку. Открыл наугад одну книгу.
Буквы были четкими, незнакомыми, написанными от руки. Их
угловатые формы напомнили мне руническое письмо, которое,
однако, использовалось только для культовых надписей, Я
подумал, что люди грядущего были не только более
высокими, но и более умелыми. Невольно взглянул на
длинные тонкие пальцы мужчины.
И услышал:
-- Сейчас ты увидишь то, чего никогда не видел.
Он бережно подал мне экземпляр "Утопии" Мора, изданный
в Базеле в 1518 году, успевший лишиться многих страниц и
гравюр.
Я не без самодовольства заметил:
-- Это -- печатное издание. У меня дома их более двух
тысяч хотя не столь древних и ценных. -- И вслух прочитал
название.
Тот рассмеялся.