"Хорхе Луис Борхес. Беседы с Ф. Соррентино" - читать интересную книгу автора

походить на ад, чистилище и рай, воспетые Данте. Что представление Данте об
аде скорее напоминает подобие некоего Луна-парка, вызывающего дурноту.
По-моему, это неверное замечание. Не думаю, что Данте представлял ад
состоящим из девяти кругов, чистилище чем-то наподобие рукотворной
ступенчатой горы и небо - как исполненный света простор, где беседуешь со
святыми. Нет: сам Данте по ходу поэмы утверждает, что никто не может
предвидеть суда Божьего, что никто не может заранее сказать, что А будет
осужден, а Б - спасен. И однако на протяжении всей "Божественной комедии" мы
видим осужденных на вечные муки, кающихся и достигших благодати людей, чьи
точные имена названы нам. Как это объяснить? Мне кажется, что Данте создал
эту структуру, эту топографию - или, лучше сказать, географию - трех царств
в чисто литературных целях. В пользу этой моей мысли служит тот факт, что по
мере чтения человек убеждается, что мир иной населен только библейскими
персонажами, героями античности и, кроме того, итальянцами. Данте не мог бы
не ощутить, что это неверно. В поэме найдены для каждого греха, для образца
добродетели или разной тяжести наказания типичные персонажи, которые уже
известны читателю, персонажи, без труда воспринимаемые его воображением.
Один из комментаторов Данте - по-моему, его собственный сын - считает, что
Данте хотел изобразить натуру праведников с помощью метафоры рая, натуру
кающихся с помощью метафоры ада. Стало быть, именно живость, именно ни с чем
не сравнимая жизненность "Божественной комедии" заставляет нас читать ее как
вымышленное географическое описание. И эта особенность, поначалу
составлявшая достоинство книги, сейчас оборачивается против нее. Но я думаю,
что достаточно проникнуться простой мыслью: что Данте не считал возможным
оказаться после смерти ни в одном из трех царств, созданных его
воображением, - достаточно проникнуться ею, и мы сможем наслаждаться
"Божественной комедией"; я могу поручиться, что "Божественная комедия" -
одно из живейших литературных впечатлений за всю мою жизнь, литературе
отданную.
Ф. С. Важна ли для вас религиозная ценность "Божественной комедии", или
вы принимаете во внимание только ее литературные достоинства?
X. Л. Б. Меня меньше всего интересует религиозная ценность
"Божественной комедии". Я хочу сказать, что мне интересны герои поэмы, их
судьбы, но всю религиозную концепцию, мысль о награде и каре, эту мысль я
никогда не воспринимал. Думать, что наше поведение может привлечь внимание
Бога, думать, что мое собственное поведение - я однажды говорил об этом -
может привести к вечным мукам или вечному блаженству, кажется мне абсурдным.
Этическая сторона "Божественной комедии" - это именно то, что никогда не
вызывало у меня интереса.

Ф. С. Какой оценки заслуживает Библия в чисто литературном отношении?
X. Л. Б. Здесь должно быть много различных оценок, ведь речь идет - как
показывает множественное число существительного - о множестве различных
книг. Из них наибольшее впечатление на меня производит Книга Иова и
Екклезиаст и, разумеется, Евангелия. Редкостная идея - придать священный
характер лучшим произведениям одной из литератур - мне кажется, еще не
изучена так пристально, как того заслуживает. Я не знаю другого народа,
поступившего подобным образом. Результатом явилось одно из богатейших
произведений, которыми располагает человечество.
Ф. С. Есть один вопрос, быть может не очень умный, который принято