"Хорхе Луис Борхес. Лики одной легенды" - читать интересную книгу автора

Реальность слишком сложна для устной традиции; легенда облекает ее в
форму, неправдоподобную по чистой случайности, но позволяющую ей бродить по
свету, переходя из уст в уста. В притче и признании фигурируют старик,
больной и мертвец; время соединяет два текста в один и, перепутав их, творит
другую историю.
Сиддхарта, бодхисатва, будущий Будда - сын великого царя Шудходаны, из
касты солнца В ночь зачатия его матери снится, что через правый бок в нее
входит слон - белый как снег и о шести бивнях *. Пророки трактуют, что сын
царя либо будет властвовать над миром, либо приведет в движение колесо
доктрины и научит людей освобождаться от жизни и от смерти **. Царю
предпочтительней, чтобы Сиддхарта достиг временного, а не вечного величия:
он заключает сына во дворце, откуда предварительно удалено все, что могло бы
напомнить Сиддхарте о тлене.
______________
* Для нас этот слон - воплощенное уродство. Совсем иначе - для
индусов. Слон, животное домашнее, - символ покорности; увеличение числа
бивней не причиняет неудобств зрителям спектакля, творящего многорукие и
многоликие фигуры, дабы намекнуть на равенство всеобщности и Бога. Шесть -
число обыкновенное (шесть путей переселения душ; шесть Будд, предшествующих
Будде; шесть основных координат пространства, включая зенит и надир; шесть
божеств, названных Яхурведой шестью вратами Брахмы).
** Эта метафора подсказала тибетцам аппарат для молитв - диски либо
цилиндры, вращающиеся вокруг одного стержня, обернутые листками бумаги,
повторяющими магические заклинания. Одни из них управляются вручную;
другие - наподобие больших мельниц - приводятся в движение водой или ветром.

Проходят двадцать девять лет иллюзорного счастья, посвященных плотским
утехам, но однажды утром Сиддхарта выезжает в колеснице и с удивлением видит
человека, ссутулившегося, опирающегося при ходьбе на палку, дрожащего всем
телом, "чьи волосы и чья плоть не такие же, как у всех"; возница поясняет,
что это старик и что все люди земли будут такими, как он. Сиддхарта
встревожен; он приказывает немедля поворачивать назад, но у других ворот
видит человека, пожираемого лихорадкой, испещренного оспой и язвами; это
больной, поясняет возница, и никому из нас этой опасности не избежать. У
третьих ворот Сиддхарта видит человека, лежащего в гробу: неподвижно
лежащий - мертв, поясняют ему, а умереть - долг всякого рожденного на свет.
У последних, четвертых ворот он видит монаха из секты нищенствующих,
отрешенного от жизни и смерти. Лицо его невозмутимо; Сиддхарта выбрал свой
путь.
Харди ("Der Buddhismus nach аlteren Pali-Werken" *) отмечает
колоритность этой притчи; современный индолог, А. Фуше, чья насмешливость не
всегда умна или уместна, пишет, что, ежели предполагать изначальное
неведение бодхисатвы, история не лишена драматического накала и философской
силы. Странствуя в начале V века нашей эры по царствам Индостана в поисках
священных книг, монах Фа Иен видит руины города Капиловасту и четыре
скульптуры, воздвигнутые Ашокой к северу, к югу, к востоку и к западу от
городских стен в память о тех встречах. В начале VII века христианский монах
** сочиняет роман под названием "Варлаам и Иосафат"; Иосафат (бодхисатва) -
сын индийского царя; астрологи предсказывают, что он будет править еще