"Юхан Борген. Маленький Лорд ("Трилогия о Маленьком Лорде" #1) " - читать интересную книгу автора

локонами, прилипшими к затылку, и увидел глаза матери, сверкающие от
гордости...
А тихие вечерние прогулки под темным пологом листвы, сладкий запах
жасмина в разгар лета, таинственные тени деревьев, которые к наступлению
сумерек разрастались до невероятных размеров, обретали душу и что-то
нашептывали всем вокруг. А завтраки на открытой верхней террасе, куда
прилетали маленькие птички, отваживавшиеся клевать крошки прямо со скатерти.
Ручной еж по имени Юнас...
Так было каждое лето. И все они как бы слились воедино. Это было в одно
и то же время и воспоминание, и непреходящее состояние, блаженство реальное
и в то же время чуточку выдуманное, ведь ничто на свете не бывает только
тем, что оно есть на самом деле, даже флаг, который по традиции поднимали
каждое воскресенье. Летом все было чем-то большим, чем на самом деле, все
имело какое-то особое значение, было еще чем-то "как будто", и это "как
будто" было всамделишнее и важнее, чем деревья, море, ползущие тени, это
было богатство, лишенное форм и очертаний, все радости в одной радости,
бездонной, не задающей вопросов.
Сидя на краю кровати, Вилфред чувствовал огромную пустоту. Точно все
прошедшие летние каникулы скопились у него в душе и превратились в ничто,
да, будто все счастье, пережитое им в воспоминаниях, вдруг взорвалось с
глухим хлопком и обратилось в прах.
Он испугался, потом его охватил гнев: мать расставила ему ловушку, и он
угодил в нее с руками и ногами. А почему бы в самом деле не поехать к
чудаковатым датским родственникам, пусть они совсем чужие, тем лучше. Ведь
это самый простой способ убежать от всего, что приступает к нему с угрозой.
Он уже готов был вскочить и броситься к матери, чтобы уговорить ее изменить
решение. Он знал, что, если он попросит, она согласится.
Но он не двинулся с места. Он вдруг почувствовал, что не в силах
увидеть слабую улыбку, которой она постарается скрыть свое разочарование. И
потом эти родственники отца - он не знал наверное, любит ли она их, а они
ее. В том-то и беда с отцом - он о нем ничего не знал.
Да еще вдобавок в Сковлю, как каждое лето, наверняка приедет тетя
Кристина. Мысль эта, пугающая и сладкая, пронзила его вдруг как молния.
Сначала он об этом не подумал. Не принял в расчет. По отношению к ней у него
вообще не было никакого расчета. Он знал это наверняка. И думал об этом не
без гордости...
Но мало-помалу его уверенность стала таять - теперь он был все меньше и
меньше уверен, что здесь не было расчета. Но и это подозрение пробудило в
нем какое-то злорадное удовольствие.
И в тот же миг на него нахлынули воспоминания о тяжелых минутах,
пережитых в Сковлю, о страхах, преследовавших его там в темноте. Больше
того, он заново переживал эти минуты. Протекшего с той поры времени как не
бывало - он явственно ощущал все, вплоть до запаха бревенчатых стен, обшитых
панелями и обтянутых шелком, причудливую атмосферу бревенчатых хором,
превращенных в комнаты в стиле рококо с французскими лилиями в рисунке
обоев, с кушетками и стульями на гнутых ножках, все белое и блекло-золотое,
и все сверкает, сверкает в полном противоречии с внешним обликом этого
крестьянского дома, построенного в псевдонациональном стиле, украшенного
резьбой и напоминающего огромные часы с кукушкой. Бревна и шелк! Снаружи -
замок тролля, внутри - бонбоньерка. Впрочем, это противоречие всегда