"Юхан Борген. Маленький Лорд ("Трилогия о Маленьком Лорде" #1) " - читать интересную книгу автора

приезжали из английской школы, где получали воспитание, которое, по понятиям
дяди Мартина, должен получить светский человек. У Вилфреда каждый раз было
такое чувство, что юноши отбывают на этих детских балах повинность,
навязанную им "провинциальными родственниками". К тому же гости являли собой
пеструю смесь переростков, одетых в матросские костюмы и некое подобие
итонских мундиров, и ученики танцевальной школы терялись и тускнели в этой
толпе хотя бы потому, что слишком хорошо знали друг друга и не могли пускать
друг другу пыль в глаза отполированными ногтями и блестящими лакированными
ботинками.
Маленький Лорд заполнил свою бальную карточку, как подобает образцовому
хозяину дома, включив туда кузину Фриду, кузину Эдле и трех долговязых
дочерей дипломата, живших наискосок от их дома. На балу для них было очень
трудно найти кавалера - во время танца они, казалось, превращались в
сплошные коленки и локти, да вдобавок они даже не пытались научиться
норвежскому языку. Тут уж Маленькому Лорду приходилось притворяться, не щадя
сил. Когда он находился среди сверстников, у него вообще был только один
способ оградить свое одиночество - чувствовать себя чужим среди них. Но из
двери, ведущей в гостиную, на него смотрела мать, а чуть подальше, возле
буфета, стояла тетя Кристина и тоже смотрела на него своими ласкающими
бархатистыми глазами. По какому-то давнему уговору она всегда помогала
принимать гостей на детских балах. И когда под этими перекрестными взглядами
Вилфред проходил в танце в столовую, где уже отодвинули стол, он чувствовал
себя вознагражденным за притворство и усилия. Взгляды женщин говорили ему:
"Мой послушный мальчик", "Мой рыцарь!"
Ему немного досаждало, что мать никак не хочет отказаться от своего
обыкновения сервировать перед котильоном горячий ужин, хотя между остальными
родителями существовало молчаливое соглашение подавать только бутерброды и
пирожное с кремом, да еще в перерывах между танцами обносить гостей
глинтвейном и малиновой водой. ("Если детям подавать по полкуропатки, когда
цена на них поднялась до восьмидесяти эре за штуку, уж очень накладно станет
устраивать детские балы!") По комнатам каждый раз пробегал шепоток, когда
гонг созывал всех к столу, причем за длинным, празднично убранным столом
"дамы" чередовались с "кавалерами", в точности как у взрослых, и у каждого
прибора стоял стакан с красным вином. Все влюбленности, которые Маленькому
Лорду довелось пережить на этих балах, слились в его воспоминаниях с
куропаткой в соусе, с желе, которое имело какой-то винный привкус, и с
жирным ванильным кремом, который он разлюбил, с тех пор как подрос. Во всем
этом была какая-то фальшь: и во влюбленностях, которые он измышлял из года в
год, и в его наигранном взрослом тоне, который не имел ничего общего с
привычным притворством, и в смешных бумажных шапочках и блестящих картонных
орденах - во всем том, что приводило в восторг гостей и к чему его
"английские" кузены относились с увлечением, которое он не мог принять за
чистую монету. Сам он забавлялся этим как бы издалека, но не без гордости за
мать, что не забывал подчеркнуть каждый раз в своей коротенькой застольной
речи. И все это повторялось из года в год почти без изменений.
Котильон окончился. Танцы, значившиеся на бальной карточке, были
исчерпаны. За ужином молодежь развеселилась, скованность исчезла, наступили
последние, не стесненные правилами полчаса, когда каждый танцует, как хочет.
Это был тот необузданный финал, когда может случиться все что угодно. ("У
фру Саген засиживаются до полуночи, не доведет это до добра".)