"Юхан Борген. Маленький Лорд ("Трилогия о Маленьком Лорде" #1) " - читать интересную книгу автора

поднявшись, сказала: - Инструмент немного расстроен. У нас никто не
играет... - А Вилфред ответил, что у пианино прекрасный звук, разве что при
случае можно подтянуть некоторые струны... И ее глаза потемнели от
благодарности, потому что на нее повеяло дыханием того мира, где принято
лгать из вежливости.
По дороге Вилфред забавлялся тем, что заглядывал в окна первых этажей.
Он видел там мужчин без пиджаков, которые читали за обеденным столом при
свете керосиновой лампы, отбрасывающей унылый свет на стол и на читающего
человека. Кое-где он видел детей, на цыпочках крадущихся по комнате, или
кончик листа пальмы-латании, прячущейся в углу. Он знал, что склонившийся
над столом читающий человек - это отец.
Это из-за него ходили на цыпочках дети. А строгие мужчины, взирающие с
фотографий на стенах в рамке света, отбрасываемой висячей лампой, - это отцы
отцов. Они красовались на стенах, взывая к продолжению неукоснительной
строгости.
Вилфред упивался безмятежной радостью при мысли о том, что у него нет
отца. Он чувствовал нечто вроде благодарности к матери: ведь это она
устроила так, что их только двое. Старая фотография отца на столике с
трубками в курительной комнате говорила ему еще меньше, чем портрет маслом,
висевший в детской. Короткая бородка над форменным воротничком еще в
какой-то мере была признаком строгости, которую отец хотел на себя
напустить. Но не было ли в этом портрете чего-то еще, чего-то прямо
противоположного? Эта мысль не раз мелькала у Вилфреда, когда он задумывался
об отце, но всякий раз он забывал посмотреть на портрет и проверить свое
подозрение, даже избегал этого. Он предпочитал исподтишка подглядывать в
окна на чужих отцов и на чужие портреты на строгих стенах. Наверное,
ежедневное пребывание в доме этих мужчин влечет за собой какие-то роковые
последствия.
Для Маленького Лорда воспоминание об отце сводилось к легкому облачку
сигарного дыма в холле по утрам. Это был приятный ненавязчивый запах,
который днем становился слабее. А потом вообще рассеялся, как рассеялось
воспоминание об отце. Так отец и сохранится навсегда в его памяти как
ароматное облачко, мимолетное и ни к чему не обязывающее. И сын будет думать
о нем с благодарностью за то, что облачко рассеялось, а не нависает над ним
угрозой возможного возвращения и катастрофы.
Этим весенним днем Вилфред брел по длинной печальной улице, испытывая
ленивое блаженство. Он любил эти грустные улицы, они приводили его в хорошее
настроение. В их тоскливой протяженности было что-то, что вызывало в нем
радостный отклик, развлекало гораздо больше, чем общепринятые развлечения
вроде цирка.
Теперь он знал, почему ему пришло в голову навестить Андреаса. Он
сделает вид, будто хочет узнать, что задано на завтра по географии, но на
самом деле он хочет украдкой поглядеть на отца Андреаса. Тот любил в
послеобеденное время сидеть в столовой в качалке темного дерева. Столовая
была их единственной общей комнатой - когда мальчики туда входили, отец
делал веселое лицо, прищуривал один глаз и пощипывал жидкие усики, кончики
которых то и дело отвисали книзу. Потом он спрашивал, как поживает Вилфред,
здоровы ли его родные. И тут в доме Андреаса становилось вдруг нестерпимо
грустно. Вот этим-то мгновенным ощущением и хотелось сегодня насладиться
Маленькому Лорду, а потом ему предстоит обратный путь в свой счастливый,