"Юхан Борген. Темные источники ("Трилогия о Маленьком Лорде" #2) " - читать интересную книгу автора

Метрдотель Валдемар Матиссен закрыл глаза. Не в переносном смысле, как
перед лицом неприятного явления, а в самом прямом. Стоя в закутке перед
зеркалом, он плотно, как от боли, зажмурил глаза.
- Сукин сын швейцар Йенсен, - пробормотал он, неожиданно прибегнув к
вульгарному обороту, заимствованному из времен, когда он плавал буфетчиком
на корабле. "А ведь юный бездельник даже и не заплатил швейцару, - мелькнула
у него мысль. - Он из тех, что пройдет и сквозь запертую дверь".
Когда метрдотель открыл свои многоопытные, усталые глаза, он увидел,
что нежеланный посетитель уже сидит со своими приятелями в Кабаке, но увидел
также, что происшествие прошло незамеченным для столика с почтенными
гостями.
А что, если и этих непрошеных молодых людей переместить в отдельный
кабинет, где смотрят сквозь пальцы на нарушение несовершенных запретов на
спиртное? Рискованное дело. Это было мрачноватое помещение для молчаливых и
сдержанных гостей с тихими голосами. Нельзя здорово живешь махнуть рукой на
твердо установленную иерархию, которая помогает достойному заведению
держаться на плаву в тяжелые времена. Вместо этого Матиссен решительно
скользнул к почетному столику, словно желая удостовериться, что все здесь
идет согласно желаниям консула Мартина Мёллера. Во время этого тактичного
маневра он поймал одобрительный взгляд консула, который мог означать и то,
что он вообще удовлетворен, но мог быть также безмолвным намеком на недавний
уговор. Пока еще ничего не открылось. Гости консула приступили к лососине и
мозельскому, неторопливо смакуя их и продолжая негромкий разговор, как и
подобает посетителям дорогого ресторана. Матиссен продолжал неторопливо
кружить по залу, на ходу подавая мимические знаки обслуживающим духам,
обеспечивающим ничем не омраченное застолье в такие напряженные вечера. Еще
в самом начале вечера Матиссену пришло в голову слово "манеж". Он и в самом
деле чувствовал себя сейчас как бы укротителем, окруженным дикими зверями, с
которых нельзя спускать глаз, чтобы скрытые хищные инстинкты не вырвались
наружу языками пламени под действием таинственной связи, возникающей между
возбужденными особями... Матиссен придумал себе дело на кухне, где
краснолицые мужчины в белых поварских колпаках сновали у раскаленных плит.
Жара здесь была нестерпимой. Метрдотель с трудом перевел дух. Среди
оголтелых новаторов кулинарного искусства уже велись разговоры о том, чтобы
создать электрическое оборудование для приготовления пищи. Чего только не
предлагали в нынешние времена фантазеры представителям ремесла, почитающего
традиции. Матиссен тяжело вздохнул и стал пробираться к дверце, ведущей на
черный ход, куда на минуту-другую выходил отдохнуть усталый персонал кухни:
краснолицые, задыхающиеся от кухонного жара повара вбирали в себя прохладу
августовского вечера, любуясь мерцающими в вышине звездами. Они нехотя
посторонились, освобождая место величественному шефу ресторанного зала: для
них он был не начальство, а почти посторонний, из тех презренных, что
обретаются "внутри" и получают огромные чаевые, не прикладывая рук к
настоящей работе. Эта враждебность тяжелым грузом давила на взвинченные
нервы метрдотеля. Он был человек миролюбивый, поддержание мира стало его
жизненной задачей - люди должны бесшумно скользить по мягкому ковру, пусть
даже каждый из них стремится в первую очередь к собственной выгоде. Матиссен
знал людей с этой стороны - только с этой. Но зато сторона эта оборачивалась
самыми неожиданными гранями. Что таится, к примеру, за фасадом неизменной
любезности консула Мёллера? От метрдотеля не укрылось, что окружение