"Ирина Борисова. Для молодых мужчин в теплое время года (рассказы)" - читать интересную книгу автора

по куртке художника, заблестели на его лице, а он небрежно смахнул их,
весело погрозил Асе пальцем, она засмеялась, а Марья Степановна с улыбкой
подумала: "Точно дед с бабкой внучку на прогулку повезли".
А потом на том берегу Ася вприпрыжку бежала по лесной дорожке - летящая
челка, веселые янтарные глаза. "А знаете, - останавливаясь, чтобы перевести
дух, - говорила она, - весна - это, все-таки время для гравюр! Смотрите, как
тонко на небе дерево прочерчено! А вот лето, зиму я бы писала маслом, как
Шишкин!"
- Ну, а Левитан, а Юон? Разве плоха у них весна? - щурился художник.
Нет, нет, это совсем не о том я говорю! - упиралась Ася. - Смотрите, - и она
показывала на гору, - березы сиреневые, как вуаль, а под вуалью - елки,
крепкие, хмурые, да?
Художник улыбался, глядя, как она, подпрыгивая, сбивала шишку с высокой
ветки, а Ася вдруг опрометью пустилась с крутого берега к Неману, и от самой
воды, помахав рукой, крикнула: "А вы наверху гуляйте!" - "А я тоже могу
сбежать!" - задорно отозвался художник, но Марья Степановна испуганно
покосилась на его кожаные ботиночки, поспешно сказала: "Нет, вы уж лучше не
сбегайте!" и крикнула: "Ася, ну-ка живо назад!" На обратном пути взялся
грести художник, и Марья Степановна с тревогой наблюдала, как он за шутками
скрывает одышку, и думала, что ему надо бы ехать не в санаторий общего типа,
а в сердечно-сосудистый, и, конечно, невестка достала ему первую попавшую
путевку, чтобы только скорей сплавить куда-нибудь и пожить полной хозяйкой в
доме.
Марья Степановна ездила в санатории часто - куда было деваться еще,
жила она в большом городе, свою дачу ни она, ни сын с невесткой не завели, а
снимать было не для кого - внуков не было. Она давно уже могла бы быть на
пенсии, но еще работала, на работе ей охотно давали путевки. Марье
Степановне нравился скромный комфорт палат, она ходила на все процедуры - не
зря же тратились деньги, чинно гуляла с пенсионерками по дорожкам,
неторопливо говорила о детях, о ценах, слушала о чужих внуках, рано ложилась
спать, и дорожки многих санаториев слились для нее в одно понятие - отдых.
Она ехала в санаторий, будто сдавая себя, как свой станок на заводе, в
профилактический ремонт, чтобы вернуться и, удовлетворенно сказав: "Ну, вот
и отдохнула!", снова взяться за работу и исправно отслужить еще год.
Но в этот раз, неожиданно очутившись в палате с молоденькой девчонкой,
Марья Степановна стала жить по совсем другому режиму.
Ася была спортсменкой - поздней осенью ее байдарка перевернулась, надо
было долечивать тяжелое и долгое воспаление легких, и Асю с барабанным боем
отправили в санаторий родители и тренер. Но она оказалась хитрее всех и
выискала такой санаторий в городке, куда на весенние сборы должна была
приехать ее команда, а пока команда не приезжала, старалась не потерять в
санатории даром ни минуты. В первый день она обследовала ближайшие
окрестности одна, но на второй, уберегаясь от компании молодящихся
санаторских кавалеров, потащила за собой Марью Степановну. Марья Степановна
сама не заметила, как вместо чинного гуляния по тропинкам за неделю облазила
с Алей окрестные городки, охая на подламывающихся каблуках, взбиралась по
гравиевым дорожкам к костелам, шла гулкими залами пустых музеев на Асино
призывное: "Да, скорее же идите, видите, как интересно!" В водовороте Асиных
выдумок скоро закрутился и художник - любопытная Ася очень быстро с ним
познакомилась, когда он писал на набережной поворот Немана. Художник лечился