"Николай Сергеевич Борисов. Иван Калита (Жизнь замечательных людей) " - читать интересную книгу автора

(1983) имя Маркса почему-то исчезло, и стало так: "В княжение Калиты была
заложена основа могущества Москвы" (79, 138). Те же слова - во всех
современных энциклопедиях и словарях.
Так и стоит он там, на дальнем горизонте нашего прошлого, со своей
разбойной сумой на плече, злодей-основоположник злодейского государства,
скверная копия с картины великого Макиавелли.
Но отложим пока в сторону все, что было написано об Иване Калите: в
основном это не более чем игра ума великих историков прошлого или несложные
упражнения наших современников. В этой книге мы попытаемся самостоятельно
пробиться к московскому князю через толщу веков, через пропасти неведения и
дебри противоречий в древних источниках. Приглашая читателя совершить вместе
с нами это далекое путешествие, мы сразу же хотели бы объявить свои условия.
Первое и главное - откровенность. В эпоху Калиты на десять вопросов историка
приходится не более одного ответа. Мы не собираемся скрывать от читателя то,
что историки обычно замалчивают: отсутствие достоверных сведений,
недоказуемость большинства построений. Более того, мы даже радуемся этой
неопределенности и готовы повторять вместе с французским историком Марком
Блоком: "Я не думаю, что следовало бы скрывать сомнения нашей науки от людей
просто любознательных. Эти сомнения - наше оправдание. Более того - они
придают нашей науке свежесть молодости. Мы не только имеем право требовать
по отношению к истории снисходительности, как ко всему начинающемуся.
Незавершенное, которое постоянно стремится перерасти себя, обладает для
всякого живого ума очарованием не меньшим, чем нечто, успешнейшим образом
законченное" (49, 14).
Мы также хотим заранее предупредить читателя, что в нашем портрете
некоторые черты будут дорисованы "по логике линий". Иначе говоря, мы
позволяем себе воссоздавать малопонятные ситуации исходя из того, что Калита
действовал в них так, как действовал бы на его месте любой другой
здравомыслящий человек той эпохи. В этом, конечно, есть некоторая доля
риска - но иного пути у нас просто нет. Ведь если быть абсолютно корректным,
то вся наша книга будет состоять из одних вопросительных знаков. Некоторый
допуск, основанный на профессиональной интуиции автора, много лет
занимавшегося этой эпохой и этими людьми, просто неизбежен. При этом его
величина не будет превышать допустимого в научных исследованиях, хотя мы и
не собираемся каждый раз оговаривать возможность иной трактовки событий.
Девять десятых всех сведений, которыми мы располагаем об Иване Калите,
дают летописи. Эти странные литературные произведения, где есть только два
действующих лица - - Бог и человек, никогда не заканчивались. Каждое
поколенье рукою книжника-монаха вписывало в них новые страницы.
В летописи удивительным образом соединяются противоположные начала:
мудрость веков - и почти детская наивность; сокрушительное течение потока
времени - и несокрушимость факта; ничтожество человека перед лицом
Вечности - и его же безмерное величие как "образа и подобия Божия". На
первый взгляд летопись проста и незатейлива. Погодное изложение событий в
виде кратких сообщений иногда прерывается вставками - самостоятельными
литературными произведениями, дипломатическими документами, юридическими
актами.
Но за этой внешней простотой скрывается бездна противоречий. Во-первых,
летописец видит события и изображает их "со своей колокольни": с точки
зрения интересов и "правды" своего князя, своего города, своего монастыря.