"Николай Сергеевич Борисов. Иван Калита (Жизнь замечательных людей) " - читать интересную книгу автора

его духовных грамот, которые, однако, касаются только московской отчины и ее
семейно-вотчинных распорядков" (ПО, 159).
После 1917 года разноголосица мнений в русской исторической науке
быстро исчезает, сменяясь господством "высочайше утвержденных"
представлений. Основатель новых, откровенно идеологизированных и
политизированных подходов к отечественной истории М. Н. Покровский советовал
прекратить споры об исторических личностях и перейти к изучению
социально-экономических процессов. "Оставим старым официальным учебникам
подвиги "собирателей" и не будем вдаваться в обсуждение вопроса, были ли они
люди политически бездарные или политически талантливые", - писал Покровский
(112, 122).
Последовав совету Покровского, историки на многие десятилетия
отказались от жанра исторических портретов, исключая лишь заказные
иконописные образы. Общее критическое отношение к старым правителям
коснулось и Калиты. В школьных учебниках и исторических трудах о нем писали
мало и в основном критически. Добрую ложку дегтя подлила "Секретная
дипломатия" Карла Маркса - острый политический памфлет, полный сарказмов
относительно русской истории и ее деятелей. Опираясь на Маркса, историк А.
Н. Насонов в своей известной книге "Монголы и Русь" (М., 1940) писал:
"Калита не был и не мог быть ни объединителем Руси, ни умиротворителем.
Народное движение за объединение Руси началось тогда, когда открылись
возможности борьбы с татарами; и это движение, поддержанное церковью,
обеспечило победу московского князя внутри страны и успех в борьбе с
татарами, завершившийся Куликовской битвой. О Калите Маркс правильно сказал,
что он соединял в себе "черты татарского палача и низкопоклонника и главного
раба" (105, 111).
Десять лет спустя другой известный историк, В. В. Мав-родин, последовал
тому же методу в оценке Ивана Калиты. "Поборы с населения, с торговых
операций, присваивание татарской дани сделали московского князя самым
богатым из всех русских князей. "Сумой, а не мечом он прокладывал себе
дорогу", - говорит о Калите К. Маркс" (99, 95). Впрочем, у Маркса были
разные суждения на сей счет. Мавродин соглашается и с таким: "При нем была
заложена основа могущества Москвы".
Прошло еще десять лет. В 1960 году увидел свет капитальный труд Л. В.
Черепнина, посвященный истории Руси в XIV - XV веках. Есть в нем и
характеристика личности Ивана Калиты. "Калиту не нужно идеализировать. (Вот
уж чего не было, того не было! - Н. Б.) Это был сын своего времени и класса,
правитель жестокий, хитрый, лицемерный, но умный, упорный и
целеустремленный" (130, 513). Легко заметить, что все составляющие этой
тяжеловесной формулы уже имелись в трудах историков. От себя Черепнин
добавил немного: "Этот князь жестоко подавлял те стихийные народные
движения, которые подрывали основы господства Орды над Русью... Жестоко
расправляясь со своими противниками из числа других русских князей, не
брезгуя для этого татарской помощью, Калита добился значительного усиления
могущества Московского княжества" (130, 512).
Восходящая к Марксу сентенция о "могуществе Москвы", которым она была
обязана Калите, словно прилипла к князю, заслоняя все остальное. Имеется она
и в действующем ныне университетском учебнике: "Оценивая итоги княжения
Калиты, К. Маркс отмечал, что при Калите была заложена основа могущества
Москвы" (издание 1975 года) (78, 151). В следующем издании того же учебника