"Николай Сергеевич Борисов. Иван Калита (Жизнь замечательных людей) " - читать интересную книгу автора

князя Ивана, Дмитрий Донской, приурочил к 1 октября торжественное вступление
своих войск в Москву после Куликовской битвы. Правнук Калиты, московский
князь Василий Дмитриевич, в этот день в 1405 году освятил каменный Успенский
собор Симонова монастыря - семейного "богомолья" потомков Калиты,
основанного Дмитрием Донским в 1370-е годы.
Со временем день 1 октября в русском православии стал днем одного
большого праздника - Покрова Богородицы. Однако в XIV веке в Москве этот
праздник был мало известен. В месяцеслове Евангелия Семена Гордого 1
октября - только "память св. апостола Анание Дамаскиньска града епископа"
(96, 4). Покрова здесь нет вовсе, как нет его и в псковском месяцеслове XIV
века (136,180).
Имя Анания в переводе с древнееврейского означало "тот, кого Бог
даровал". То же самое - "благодать Божия", "Божий дар" - означает
по-еврейски и имя Иоанн. Среди московских книжников были, конечно, люди,
способные разъяснить родителям Ивана, а позднее и ему самому, сокровенное
значение и связь обоих имен.
О том, как внимательно относились тогда к подобного рода вещам,
свидетельствует летописный некролог князя Владимира Васильковича
(Ипатьевская летопись, 1288 год), носившего крестильное имя Иоанн. Летописец
строит свою похвалу на хорошо известном ему и его читателям значении имени
Иоанн: по-древнееврейски - "Божий дар". "Царю мой благый, кроткый,
смиренный, правдивый! Воистину наречено бысть тобе имя во крещении Иван,
всею добродетелью подобен есь ему" (то есть Божьему дару) (119, 180).
Иван Калита родился примерно в год кончины Владимира-Иоанна
Васильковича Волынского - последнего могущественного правителя Юго-Западной
Руси. Имя Иоанн было редким в ту пору в княжеской среде. Невольно возникает
вопрос: а не назвал ли Даниил своего четвертого сына в честь знаменитого
волынского князя? Как жаль, что летописи не сохранили сведений о жене
Даниила: это многое могло бы объяснить в судьбах его сыновей...
Для людей нового времени названные нами совпадения могут показаться
случайными, а построенные на них суждения - натянутыми. Однако не забудем,
что речь идет не о наших современниках, а о людях Средневековья. Мир вокруг
них был загадочным и пугающим. Символизм расцвел как почти единственное
доступное средство его познания. Все числа и имена имели тайный смысл.
"Средневековая символика начиналась на уровне слов, - говорит известный
французский медиевист Жак Ле Гофф. - Назвать вещь уже значило ее объяснить"
(95, 308). Среди различных форм средневековой символики важное место
занимала символика чисел. К ней относилась и символика хронологическая -
даты событий, количество лет между ними.
Поиски сокровенного смысла были любимым занятием людей хоть немного
образованных и любознательных. Календарные даты и приуроченные к ним
святые - классическое соединение темы чисел с темой имен. За всем этим
угадывался тайный смысл мира, слышался грозный гул Провидения. Углубляясь в
мир символики, люди подчиняли ей многие свои поступки, говорили на ее языке.
Помимо поездки княжича Ивана в Новгород в 1296 году есть лишь одно
событие его отрочества, где он выступает самостоятельным действующим лицом.
Речь идет о крещении сына виднейшего московского боярина Федора Бяконта,
будущего митрополита Алексея (1354 - 1378). Иван Данилович, "еще тогда юн
сый", был приглашен стать крестным отцом первенца-сына Федора Бяконта и его
жены Марии. Младенец был наречен Елевферием. (По другим источникам -