"Леонид Бородин. Без выбора (автобиографическое повествование)" - читать интересную книгу автора

Советско-героико-романтическое состояние духа при абсолютном незнании
жизни, самых существенных ее основ - таким вот полупридурком спрыгнул я с
крыльца отчего дома, что в глухом байкальском ущелье, - и прямо в самый что
ни на есть поток той реальной жизни, что и осадила меня, и озадачила, и, что
хуже того, с первых же самостоятельных шагов обидела досадным
несоответствием сущего должному. Должному - в моем представлении о должном.
"Что у вас, ребята, в рюкзаках?" - из песенки моей юности. Ну и что же
было в моем рюкзаке того времени? Фенимор Купер, Джек Лондон,
Мамин-Сибиряк... Еще "Молодая гвардия" и... "Краткий курс истории ВКП(б)".
Еще убеждение, что повезло мне родиться и жить в самой счастливой, самой
справедливой стране, к тому же самой необъятной "с южных гор до северных
морей". Короче - в самой-самой-самой!
Не "самым" был только я сам. Учился в старших классах неважно,
хулиганистым был весьма. Десятилетку окончил так себе. И Иркутский
университет, куда нацеливали меня мои славные родители, - не про меня сие
великопочетное учебное заведение. Так понимал. Или догадывался.
И потому, когда партия призвала советскую молодежь пополнить ряды
органов по борьбе с преступностью (это после знаменитой амнистии 1953 года),
я откликнулся. Без восторга. Откликнулся потому, что считал: там я прежде
всего сам исправлюсь, так сказать, приду в соответствие...

Русские мальчики

Спецшкола МВД располагалась в бывшем монастыре на высоком берегу над
рекой Камой, что в городе Елабуга. Великолепные храмы были приспособлены под
спецпомещения. В одном прачечная, в другом - склад спортинвентаря... Нас,
атеистов, сие никак не трогало. Помню, правда, возмущались, что в том храме,
где прачечная, кто-то специально забрызгал расписанные стены краской.
Видимо, просто брал ведро и плескал во все стороны, куда достать мог.
По первой же неделе нас, курсантов, повели на экскурсию в музей
художника Шишкина, а потом на его могилу. И тут старичок (внешность не помню
совершенно) поманил нескольких из нас в сторону и показал на запущенную
могилу с плитой, почему-то углом воткнутой в землю.
- А здесь знаете, кто покоится? Марина Цветаева - вот кто!
Мы деликатно молчали. Мы не знали, кто такая Марина Цветаева.
То был 1955 год.
Отнюдь не демонстрируя образец курсантской дисциплины, именно там, в
школе милиции, я скорее чувством, чем сознанием усвоил-понял значение
дисциплины как принципа поведения и, через год покинув школу (о причинах
чуть позже), остался солдатом на всю жизнь, что, конечно, понял тоже
значительно позже. Но "солдатская доминанта" - да позволено будет так
сказать - "срабатывала" не раз в течение жизни, когда жизнь пыталась
"прогнуть мне позвоночник" и поставить на четвереньки...
В курсантской казарме нашел я себе друга. Фактически на всю жизнь.
Володя Ивойлов, из шахтерской семьи, был "белой вороной" среди нас,
шалопаев. Фанатическая жажда знаний, культ книги, ни минуты без дела,
постоянная строгая сосредоточенность взгляда - потянулся к нему, и мы
сошлись. Я, помнится, составлял ему список книг, обязательных для прочтения:
конечно, Джек Лондон, и в первую очередь - "Мартин Иден", Джеймс Олдридж -
"Герои пустынных горизонтов", М.Горький - "Жизнь Клима Самгина", В.Гюго -