"Леонид Бородин. Без выбора (автобиографическое повествование)" - читать интересную книгу автора

Меж тем игра, в которую я заигрался, распространялась лишь на время
моего пребывания под землей, а за пределами штреков и штолен я вел
достаточно энергичную жизнь: руководил самодеятельностью в нашем поселковом
клубе, осваивал богатства уникальной букинистической библиотеки на Нулевом
пикете, формировал, а после и возглавлял нелегальный кружок по "критическому
изучению наследия Карла Маркса". У меня, наконец, была славная, милая
девчушка, более всего любившая в жизни слушать гимн Советского Союза и
кушать конфеты "Лето". Чуть позже я вступил в так называемый особый отряд по
охране города, куда меня, изгнанного из комсомола, приняли исключительно
благодаря рекомендации того же Сергея Боброва. Сам он только что вышел из
состава штаба организации по причине изменения семейного положения.
"Женатиков" там не держали, если у них были или намечались дети, которые
запросто могли остаться сиротами. Нам выдавали чернокнижные удостоверения с
девизом "ССС" - "Сплоченность, смелость, сила!". Задач перед нами стояло
много, но чаще всего приходилось пресекать поножовщину в рабочих общежитиях,
разбросанных по всем прилегающим к городу территориям. Разнимали,
обезоруживали, растаскивали по комнатам, протрезвляли водой или снегом,
шибко буйных привязывали к батареям отопления и лишь в случае смертельных
исходов вызывали милицию. Именно от этой организации получил я после отказа
Боброва отличную рекомендацию в институт. Удостоверение хранил долго,
пропало оно при аресте в 67-м...
Так было "на земле". Но стоило спуститься на несколько ступенек в
гардеробную, стоило только надеть спецовку, водрузить на пояс аккумулятор с
самоспасателем, напялить каску с фонарем и шагнуть за проходную - начиналась
другая жизнь, ничуть не менее интересная и захватывающая...
Но вот шагнул... и пусто... Электричка, как всегда, полнехонька - и
пусто... В инструменталке не протолкнуться, я глазами шарюсь, с кем-то
машинально здороваюсь, нарядчик сует мне листок с разнарядкой на штрека,
расписываюсь не там, где нужно, нарядчик ворчит и косится на меня
подозрительно: не под этим ли делом... В ночные смены "под этим делом"
иногда до половины состава, потом травмы и аварии, комиссии и суды...
А у меня ощущение, что струсил и предал кого-то, что взялся за дело и
не довел до конца, что имел возможность кому-то доставить радость, но не
захотел напрягаться, иначе говоря - пакость и тоска на душе. Говорю себе
вразумительно: глупости все это, ТОТ отец мой уже почти два десятка лет в
сырой земле иркутской, а другому, ЭТОМУ отцу неделю назад отправлял
поздравительную новогоднюю телеграмму и от него получил, и за глаза
оскорбляю я его дурацкой своей игрой, потому что безответственно отколол от
своего сыновнего чувства некоторую часть и отдал объекту неумной фантазии, и
если б хотя бы отдал, если б он, ТОТ, получил бы и пошло бы ему на пользу,
тогда хоть какой-то смысл имелся бы... Говорю себе это и многое другое, а
перед глазами ЕГО лицо, почти родное, родное - и все тут, и иначе
представить его не могу, как только вечно знакомым и вечно родным. В штреке
уже один и потому говорю громко и вызывающе: "Чужой! Он чужой!" Уши слышат
голос, и мозг понимает слова, но вот оно, доказательство присутствия в теле
чего-то, от ума не зависящего, - оно, это "что-то", душа, конечно, она
уперлась упрямо, и не подчиняется, и подшептывает исподволь: а вдруг?! Я
рычу: глупость, сам придумал! А она: а вдруг?! Вот было бы здорово!
К счастью (или к несчастью?), я не мистик. Никогда не слышались мне
"голоса" и не посещали видения или знамения. Великих предчувствий тоже не