"Леонид Бородин. Без выбора (автобиографическое повествование)" - читать интересную книгу автора

испытал и пророчествами не соблазнялся. Жизнь подтвердила, что зауряднейший
я реалист. Оттого, может быть, удалось мне сначала обуздать фантазию, а
затем попросту придушить ее. И на том закончился бы рассказ про ТОГО отца.
Но был финал, было еще нечто, что и по сей день сознательно увязываю с
легкомысленной фантазией, во власти которой пребывал несколько месяцев.
За неделю до отлета из Норильска, когда отправлял телеграмму родителям
о скором прибытии, встретил на почте одного из тех пятерых
литовцев-крепильщиков. Рискнул поздороваться и был очень рад, что он узнал
меня. Вышли вместе. Несколько обычных фраз... Рискнул и спросил, как там
дела у... К тому времени я уже знал фамилию. Длинная и трудновыговариваемая.
Собеседник мой неожиданно оживился и сказал, что с ним все отлично, просто
отлично! Почти чудо. Состоял он, оказывается, несколько лет на силикозном
учете, врачи советовали уйти из рудника, профилактические меры назначали, но
он, ТОТ, пренебрегал, из рудника не ушел, словно верил в чудо. И оно
произошло. Весной проходил обследование, все врачи сбежались. Легкие чисты,
как будто ничего не было. И если другого такого случая никто не помнит,
разве это не чудо? Я согласился, что чудо, но не сказал, а только подумал,
что чудо это совпало по времени с игрой моей дурацкой, и если чудо вообще
существует, то, возможно, не столь дурацкой была моя игра...

Без малого полвека прошло со времени моего краткосрочного пребывания в
Норильске, но чуть ли не каждым днем памятен тот, 1958-й, и люди, и лица, и
разговоры-споры... И рудник - кажется, и сейчас бы прошел, не заблудившись,
от руддвора по подэтажам через так называемые "ходовые - восстающие" к
своему месту работы... Чего там, Норильск - мое первое подлинно
учебно-воспитательное заведение.
Только позже, в лагерях и тюрьмах, имел я столь же поучительное общение
с людьми, только там еще сталкивался я с такими судьбами, каковые не всегда
возможно литературно "отобразить-изобразить", потому что - не поверят,
скажут, что придумал, насочинял - нетипично, дескать...
Со школы еще вел дневник. По норильским его страницам восстановил
несколько лет назад отдельные эпизоды, опубликовал их в журнале "Москва".
Теперь же, хотя и опасаюсь "перегрузить" норильской темой повествование, все
же рискну рассказать еще об одном человеке, в памяти запечатленном, как на
фотографии, что будто бы прямо передо мной.

Взрывник Метляев

С Сашей Метляевым, взрывником третьего участка рудника 7/9, я
познакомился вовсе не в руднике. Там он, профессионал и бывший зэк, как
говорится, "ни в жись" не подошел бы ко мне, салаге-комсомольцу, то есть
добровольно приехавшему за большой деньгой в зэковский город. Кроме "большой
деньги", не имели старожилы иного объяснения потоку молодежи, нахлынувшей в
Заполярье после пятьдесят шестого года. На тех, что прибыли по комсомольской
путевке, смотрели как на щенков непрозревших и подозревали или в корысти,
или в глупости.
Метляев - крепыш лет сорока, с весьма квадратной челюстью и узко
посаженными злыми глазами. Разговаривая, цедил слова, почти не шевеля
губами. В глаза не смотрел, может, оттого, что росту был чуть ниже среднего
и не мог позволить себе задирать голову перед кем попало. В руднике я тоже