"Леонид Бородин. Ушел отряд" - читать интересную книгу автора

Чуть приспустились с бугорка, Корнеев остановился, осмотрелся вокруг.
- Тут вот, пожалуй, - сказал и начал лопатой разгребать многолетний
хвойный навал.
Скоро лопата заскрежетала по камню. Из кармана ватника достал обычную
сапожную щетку и, откинув лопату в сторону, опустился на корточки, щеткой
очищал камень. На глазах Кондрашова камень заискрился ледяной гладью, а
Корнеев все тер и тер, пока камень не превратился в ледяной блок, затем
снова взял лопату, точными тычками выявляя форму блока с боков.
- Ну и что это? - спросил с прищуром.
- Никак мрамор? - не без удивления отвечал Кондрашов.
- Точно. Мрамор. А откуда? А из самой Сибири, с байкальских берегов. И
чего это ради он тут - про то сообразим, или подсказка нужна?
Кондрашов окинул взглядом весь бугор, приметил необычный разброс
выживших сосен, высмотрел даже равнинку на вершине бугра, отвечал же не без
сомнения:
- Усадьба?
- Именно! - торжественно подтвердил Корнеев. - Двенадцать таких вот
ступеней скрыты временем, хвоей да хворостом. Двенадцать - по числу
поколений, что просчитаны были дедом моим по генеалогическому древу. Сразу и
скажу: деревня, что Тищевкой именуется, раньше звалась Ртищевкой. То есть по
имени владельца, князя Ртищева. Да. И князь был в нашем роду. Правда,
недолго. А один из ртищевского рода был истовым коммунистом, и не
усмехайтесь. То было при царе Алексее Тишайшем. И замечу, деяния свои творил
сей Ртищев с благословения Государя. А именно: все богатство родовое спустил
на благодеяния, бездомных поселял, голодных кормил, обучал грамоте
способных, а в вере православной сомнение имеющих еще и окормлял духовно в
братстве, на ту потребу созданном. Вашим языком говоря, учинил он сущую
коммуну, каковую и Государь посещал с великим одобрением.
Ну, по правде говоря, не все Ртищевы были столь славны деяниями. Да и
дед мой, по фамилии уже не Ртищев, но потомок, честолюбив был, и насчет
двенадцати ступеней - это он вознамерился с израилевыми коленами уравняться,
а крестьян порол нещадно за то, что упрямо не желали бортники и свинопасы
садоводством заниматься. Пол-Европы объездил дед, чтоб найти нужный сорт
яблок для мест наших гнилых, и ведь нашел, и заставил. Сами пробовали и
лакомились, а? Каковы? И сладость, и сочность...
- Яблоки, конечно, - блюдя строгость тона, возразил Кондрашов. - Но
может, и по делу поговорим?
- По делу? А как же!
Отшвырнул щетку, поднялся, подошел к Кондрашову, остановился в двух
шагах.
- Слышал, вы из самых что ни есть пролетариев?
- Из рабочих. И что?
- По "фиагностике" да, но по комплекции - кавалергард. Сколько? Метр
девяносто?
- Около того.
- Кавалергарды, впрочем, тоже разные были. Атаман Аннинский, к примеру.
Такая мразь... Так вот по делу... Хочу вам доброе дело сделать. Но с
условием. Скорее всего, вы последний в моей жизни человек, с кем
по-человечески поговорить могу. Симпатичны вы мне...
- А вы мне нет! - поспешил с ответом Кондрашов.